Вопреки инстинктам

Презрительно фыркнув, отворачиваюсь от черного волка и медленно направляюсь в сторону дома, который я вижу среди деревьев. Говорю же, от дома мы теперь отходим максимум метров на двести.

Выходя из леса, замираю на месте, так как меня скручивает волна боли в животе.

Началось!

Наша маленькая волчица (ага, у нас будет дочка) решила, наконец, появится на свет.

Позади слышу тревожное рычание Тимура, который, кажется, не сразу соображает, что происходит. Он подбегает ко мне и тыкается мохнатой башкой мне в шею. Паника в желтых звериных глазах сменяется ужасом, когда он соображает что к чему.

Дальше события начинают так стремительно развиваться, что я не успеваю их даже особо отслеживать из-за накатывающей на меня всё чаще и чаще ужасной боли.

Вот мы в доме, уже в человеческом обличие. Я стараюсь правильно дышать, а Тимур скачет вокруг меня с телефоном в руке и орет кому-то в трубку, что всё началось.

Следующее, что мой мозг четко фиксирует – я в комнате в доме, который когда-то служил моей матери лабораторией, где она проводила свои опыты. Там всё заранее подготовлено для родов: лекарства, аппаратура и много всякой медицинской хрени, которую сюда притащили Савелий и Григорий – врач, вытащивший когда-то меня с того света.

Именно эти двое мужчин вели мою беременность, постоянно заставляя сдавать какие-то анализы. Боялись, что что-то может пойти не так. Ну, или что дар вернется и бомбанет в самый ненужный момент.

Да, моя волчица вернулась, а вот дар пропал. Признаться честно, мы с волчицей как-то пытались провернуть нашу старую «фишку» на Тимуре, конечно же с его согласия, но… не смогли. Способность перевоплощать людей в оборотней и наоборот, пропала. И я очень надеюсь, что навсегда.

- А теперь тужимся! - врывается в мои бешено скачущие мысли голос пожилого врача.

От скручивающей меня боли хочется завыть. Но приходится собраться с силами и слушаться Григория.

Слава Луне, что мучения мои заканчиваются достаточно быстро. Уже через сорок минут я хоть и обессиленная, но абсолютно счастливая, лежу с дочерью, которую мне положили на грудь.

Слезы умиления застилают глаза, поэтому фигура Тимура, зашедшего в комнату и подошедшего в этот момент к моей кровати, видится размытой.

Я чувствую от него волны благоговения и дикой радости, когда он склоняется к нам с дочкой и целует меня в висок. Вытирая слезы, с умилением наблюдаю картину того, как трепетно и нежно мой оборотень гладит дрожащей рукой влажные белые волосенки на маленькой головке дочери, кряхтящей и нелепо, но так мило, машущей своими ручонками.

- Она… прекрасна! – хрипит Тимур, не сводя с нашей дочери глаз, блеск которых выглядит уж слишком подозрительно.

- Согласна, - шепчу ему в ответ, ласково проводя ладошкой по мужской щеке.

- Там Тим рвется тоже увидеть тебя и сестренку, - Тимур вопросительно смотрит на меня. – Я приведу его?

- Конечно.

Спустя пять минут вся наша семья в сборе.

И меня охватывает небывалое чувство удовлетворения и умиления, когда я вижу, как тихо воркуют с дочерью мои два защитника, склонившись над ней и чуть ли не сталкиваясь лбами.

Я не знаю, какое ожидает нас будущее. Будет ли оно таким же спокойным, как и сейчас? Всё таки надо учитывать, что сын растет тоже с даром. Сможем ли мы постоянно скрывать это от всех?

Да и пока не ясно, проявится ли такой же дар у дочери. Но…

Сейчас, в данную минуту, мне не хочется об этом думать.

Хочется просто наслаждаться видом своим самых близких людей, плавая в том океане любви, которая, словно кокон, окутывает нас всех четверых.

Конец