Вопреки любой логике

Уже выходя из прохода, Наташа заметила, как по всему этажу развешаны темные плакаты от потолка до пола, а на них портрет самого Владыки Ада, чья козлиная голова, увенчанная длинными ветвистыми рогами, украшала каждый плакат на фоне геенны огненной. Сам владыка был в при образе: темное мрачное одеяние, состоящее из черного костюма с рубашкой в тон и галстуком цвета крови, аккуратно подстриженная козлиная бородка, желтые глаза с вертикальными зрачками. Сидит на троне из черепов, нога на ногу, точнее копыто на копыто, уверенный, расслабленный, позади в геенне грешники горят, а ниже написано: «Люцифер Рассветный Ангелович. Голосуй за первого Владыку. Демократия. Толерантность. Грех. Мы за Ад, в котором всех наказывают одинаково». Особенно забавно было, что слово «демократия» было ярко выделено красным подчеркиванием. И это с учетом того, что никакой демократии Ад не видал с момента своего становления. Люцифер успел отстроить там девять кругов, наворовать себе на современный офис в самом пекле, но по-прежнему каждое новое тысячелетие избирался на новый срок со своей старой правительственной командой. И это притом, что мужик имел развод, алименты на шестьсот шестьдесят шесть детей от тринадцати жен включая Лилит и видимую толерантность всей своей империи. Все равно самых грешных наказывали меньше. Больше нагрешил — меньше страданий, таков закон.

Под всем этим безобразием бегал черт со стопкой плакатов подмышкой, судорожно исполняя приказы стоящего над ним одного из князей Ада по имени Велиал, которому в канцелярии дали кличку «Веня-не-гони». Потому что, как истинный демон лжи и обмана, отвечал за политическую компанию главного Владыки Ада, а заодно и всем безбожно врал. Особенно, конечно, своим многочисленным любовницам и пяти женам в трех кругах Ада, куда регулярно ездил в командировки. Говорят, он был когда-то самым сильным и доблестным ангелом, даже доблестнее, чем Михаил и сильнее, чем Люцифер. Однако, кто даст гарантию, что он и тут не приврал?

— Веня! — резко окликнула князя Тьмы Наташа, с любопытством разглядывая высокую фигуру почти под два метра. Демон обернулся, прищурив красивые красные глаза. Сегодня он похоже примерил снова на себя идеальную иллюзию. Правильные черты лица, твердый подбородок, темные густые брови, высокий лоб, ровный нос, вот только глаза красные, что выдавало в нем демоническую сущность и необычайно мощная фигура, на которую был, натянут костюм ручного пошива местной фабрики.

Губы растянулись в улыбке, демонстрирующей ровный ряд белых зубов.

— Тараканова, моя будущая литературная звезда! Ну что, — поинтересовался он, проигнорировав черта, который попытался что-то спросить у него, — уже готова к сковородкам? Бикини взяла?

Наташа поморщилась от нескромного вопроса и этой грубой попытки флирта.

— Веня, будешь так шутить, всем расскажу, кто пишет эротические академки про демонов и попаданок, — пригрозила она пальцем демону, который резко изменился в лице, а черт с интересом подался вперед, поводив в воздухе пяточком, за что мигом словил мощным кулаком по рогам.

— Работай живо! — рявкнул Веня громогласно, отчего даже стены затряслись, а с потолка посыпалась штукатурка. Чертенок вздрогнул, сжался, а его хвост с кисточкой на конце резко хлестнул по ногам, обтянутым новомодными брюками, из-под которых виднелись копыта там, где должны были быть ботинки у нормального человека. И все же попытался подать голос:

— Я пожалуюсь в Инспекцию труда чертей на непозволительное поведение! И Профсоюз Ада!

— Да я тебя!

Секунда и черта испарило с места, как будто и не было, а Велиал недовольно сложил руки на мощной груди, проворчав:

— Дурацкая демократия, ишь, выучили они слова. Профсоюз, инспекция, тьфу! Вот тысячу лет назад… — он тяжело вздохнул, а затем перевел взгляд на Наташку, оценив ее внешний вид, от капюшона до пугливого взгляда на лифт, — прячешься что ли, Тараканова? — ехидно спросил он, и Наташа опасливо покосилась на лифт, а затем вновь на демона.

— А ты что, уже знаешь?

Чертов Ковальчук, наверняка уже всем растрепал о произошедшем.

— О чем знаю? — сделал вид, что не понимает, Веня наклонился вперед. Невольно дергая ухом в ожидании сплетен. Безбожный врун ждал сенсации, а Наташа, нахмурившись, огрызнулась:

— Вот не знаешь и нечего знать! Ты все равно все всем переврешь!

Веня надулся, обиженно насупившись, и пробормотал:

— Что за недоверие, Наташа? Ты же моя любимая муза. Под твоим началом я

написал три моих лучших романа о рабстве попаданок в Аду и их приключении с демонами. Опять же, серию академок я начал тоже благодаря тебе. Мой самый продаваемый цикл «Страсти в демонической Академии» разошлась