Вопреки любой логике

— Ссора, как в дешевом бульварном романе одной из твоих подопечных, — невесело рассмеялся вдруг Гордей, поворачиваясь к ней. В его серых глазах застыли слова, которые он не произносил, а она не могла прочесть. Или не пыталась.

— Ага, — кивнула, вздохнув, — мне просто надо сменить обстановку.

— Конечно, — кивнул, шагнув в сторону одной из дверей. Лампа над ней загорелась, а на табло высветилось «Калининград». С минуту он чего-то ждал, но затем дошел решительно, коснувшись ручки.

— Почему ты сказал, что не смог меня поймать? — вдруг спросила Наташа, чуть повернувшись на чемодане в его сторону, глядя на напряженную спину. Хотелось коснуться и одновременно не касаться, а сбежать, спрятаться от себя самой. Не вспоминать смеха и совместных шуток, поцелуев, касаний и ласк. Забыть все, исчезнуть.

— Ты не заметила? — он снова усмехнулся, но не повернулся, продолжая стоять лицом к двери. Лампочка нетерпеливо замигала.

— Что именно?

— Какая-то ерундовая ситуация с одной глупой музой и ты сбежала.

— А ты не остановил.

— А смысл есть? — задал вопрос, и Наташа задумчиво взглянула на светлый потолок, вздохнув.

— Я вообще во всем этом не вижу ни смысла, ни логики.

— Любовь существует вопреки всякой логике, — мягко ответил Гордей, поворачиваясь, и Наташа посмотрела на него долгим взглядом, а затем покачала головой.

— Я не верю в любовь.

— Я знаю. Потому и ни одна стрела никогда бы не достигла цели, твое сердце заперто, — он прислонился к двери, а Наташа слабо улыбнулась.

— Может кто-то фигово пытался? У тебя явные проблемы с глазометром, вспомни избранников моих подопечных, — пошутила Наташа, и Гордей улыбнулся в ответ. Его слова о ней и ее девственности больше ничего не значили. Ее обвинения тоже больше не имели веса. Все это лишь слова. Глупые, злые, обидные, но слова. Они растаяли как дым, а чувство недосказанности осталось. Горькое, неприятное, как противное травяное лекарство, которым тебя пичкают ради выздоровления, но оно абсолютно не помогает.

— Возможно, я не умею бороться, — отозвался Гордей. Звякнул лифт, оповещая о том, что кто-то прибыл на этаж, но Наташа продолжала смотреть на него. — Плыть по течению моя прерогатива.

— А моя — быть одиночкой. Это весело, попробуй как-нибудь, — купидон покачал головой, толкая дверь и скрываясь в потоке света как раз в тот момент, когда створки лифта распахнулись, и наружу вышел радостный Веня, как обычно в безупречном костюме с сияющей улыбкой.

— Дурно пахнет трагедией, тут что, эмо-кружок для избранных нытиков? — он принюхался и покосился на Наташу, которая сглотнула ком в горле, поднимаясь с чемодана. Дверь, через которую вышел Гордей, закрылась бесшумно.

— У меня страдания и депрессия, че пристал? — раздраженно ответила Тараканова, пнув второй чемодан так, что колесики подкатили его к удивленному демону, — помогай! Мужик ты или демон?

— Вообще-то…

— Ничего, демонам иногда тоже полезно побыть носильщиками, — фыркнула Наташа, подхватывая другой чемодан и выдвигая ручку, дабы удобнее было катить. За спиной слышалось ворчание, но ей было плевать. Она смело шагала к единственному черному лифту, среди всех белых, над которым висела табличка, где было написано: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

— И почему вы демоны, так любите пафос? — поинтересовалась Наталья, нажимая ярко-алую кнопку, и тут же послышался стон тысяч голосов страдальцев откуда-то из глубин. Жутко, если не знать, что это за место такое — Ад.

— А как иначе грешников-то пугать? — пробурчал Веня, подкатывая чемодан, — обнаглеют еще как ты!

— В вашем-то балагане понаглеешь. А вообще с порога распределительного бюро ясно, что вы тут такие же, как на Земле.

Велиал усмехнулся, шагнув за Наташей в темную кабину, и улыбнулся, нажимая на единственную кнопку, с нарисованной на ней стрелкой, указывающей вниз.

— Пойдешь ты в Ад или Рай, ты встретишь тех же людей, что тысячи лет живут на планете. Так почему все думают, что попадая в одну из божественных инстанций, они как-то изменятся вокруг тебя? Нет. Дурак никогда не станет гением, а убийца праведником. Люди сами решают, как им жить, кем становится и какие поступки совершать. Мы — всего лишь последствия, отражение вашего мира, где вы такие же люди, — он пожал плечами, а Наташа задумчиво покосилась на него, чувствуя, как потеплело в кабине, невольно подумав, что зря не одела футболку.

— Ты сейчас мне философию читаешь что ли? — решилась спросить. Демон бросил на нее странный взгляд и улыбнулся.

— Для умной девочки, ты, Тараканова, иногда такая глупая. Я лишь намекаю, что Ад или Рай — это конечная точка окончательного выбора. А канцелярия существует, чтобы вы поняли, чего хотите на самом деле. Но пока ты не разберешься в себе, тебе не поможет Геенна Огненная, ни Эдемский сад.

— Раз такой умный, чего еще у Люцифера на побегушках? Почему еще не у власти?

— недовольно спросила и Веня хмыкнул.