Вопреки приказу

Однако, как оказалось, на сегодня это были далеко не все сюрпризы. Пока истребители выбивали орудийные башни, что, к слову, обошлось им недешево, потому что артиллеристы частично успели восстановить контроль над зенитными системами, корабли атакующего отряда и не думали разворачиваться в «стену». Вместо артиллерийского удара, вполне способного выбить крепость из боя, они стремительным броском сократили дистанцию, и… взяли крепость на абордаж. А вот этого никто не ожидал.

Вообще, абордажи в космосе – дело не то чтобы частое, однако и по разряду невозможного не проходящее. Вот только захватывают таким образом, как правило, транспортные корабли, причем уже обездвиженные. Без двигателей, а то и реактора, уже не поманеврируешь, вертящийся же, как уж на сковородке, и плюющийся во все стороны огнем боевой корабль проще расстрелять, чем захватить. Именно поэтому орбитальные крепости хоть и строились с оглядкой на возможный захват, но никогда не имели в приоритете противодействие штурмовым группам. Согласно царящей в Конфедерации военной теории, основную роль в отражении десанта играли густо натыканные зенитные орудия. Теория вполне подтверждалась практикой. До сегодняшнего дня.

Кто бы ни вел корабли нигерийцев, его план был достоин восхищения, а сам он – виселицы на главной площади столицы. Посадить десант на быстрые, маневренные корабли, состыковаться с крепостью, пробить бреши в ее броне – и вперед! Никто ахнуть не успел, а сражение уже кипело в коридорах, а главное, широком и мало приспособленном для обороны центральном стволе.

Немногочисленную противодесантную группу, ранее занятую в основном на хозработах, абордажники просто смяли. Однако «крутые парни» в хороших боевых доспехах, минимум на три поколения превосходящих все, чем располагали штурмующие, сделали невозможное – выиграли несколько минут. Те самые золотые минуты, которые потребовались коменданту, чтобы из имеющихся под рукой людей, от связистов до поваров, организовать вторую линию обороны. На их стороне были хорошее знание планировки станции и более мощное вооружение, у противника – лучшая подготовка и дикая, первобытная ярость. А еще, здесь не играл такой роли численный перевес – экипаж крепости составлял около двух тысяч человек, нигерийцев было заметно больше, и к ним постоянно шли подкрепления, но каждое помещение давалось им большой кровью. Штурм, так стремительно развивавшийся первоначально, резко замедлился, грозя вообще захлебнуться.

Пока в коридорах станции хрипели раненые и лилась кровь, те, кто не участвовал в свалке, продолжали делать свое дело. Техники на соплях торопливо восстанавливали энергоснабжение и системы управления, артиллеристы заново осваивались у орудий главного калибра, над которыми удалось сохранить контроль. А потом станция показала всем свою огромную, но скрытую до этого мощь…

Полыхнул огнем из вырванных страшным внутренним взрывом люков неосторожно приблизившийся линкор. Корабль явно шел, чтобы выбросить очередную волну абордажников, и снял защитное поле. На этом его и подловили, и огромный звездолет буквально разорвало на части.

Три эсминца охранения пережили флагман буквально на секунды – их разнесли в клочья с особым цинизмом, а зенитки аккуратно расстреляли успевшие отделиться спасательные капсулы. Увы, на этом успехи артиллеристов крепости и закончились. Подоспевшие корабли противника расстреляли орудийные башни в упор, не дав сделать второго залпа. А потом высадили подкрепление, и с этого момента оборона крепости превратилась в агонию.

Петров сидел в своем кресле – старом, потертом, удобном… Индикаторы по-прежнему мерцали, хотя и не так интенсивно. Да, свою порцию излучения он хлебнул на несколько лет вперед. Хорошо еще, детей успел завести, а то в ближайшее время о них даже думать не стоит. А может, и вообще не стоит… Черт, какая глупость лезет в голову!

Генерал хорошо понимал, что битва за крепость проиграна. К нему сюда шел непрерывный поток информации, и он уже отдал приказ эвакуироваться по способности. По самым оптимистичным подсчетам, на тот момент уцелело не более четверти личного состава, до спасательных капсул доберутся и вовсе единицы. Все кончено.

По коридорам станции текла кровь. В буквальном смысле текла, метафорами здесь и не пахло. Ею были забрызганы стены и потолок, на полу, благо генератор искусственной гравитации еще работал, стояли лужи. Петров некстати вспомнил похвальбу одного из своих сослуживцев, ни разу, к слову, не воевавшего. Как он там говорил? Дайте мне литр перекиси водорода, и я вам любое кровавое месиво превращу в пенную вечеринку? Дебил!

По тяжелой бронированной двери рубки чем-то с чувством врезали. Раз, другой… Потом появилась крохотная красная точка, от которой за несколько метров потянуло теплом. Точка разрасталась, ширилась, смещалась, оставляя за собой полосу оплавленного металла. Лазерный резак действовал неспешно.