Вопреки прошлому

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18.1 Антон

Я поднимаюсь на ноги и иду за Полиной, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание. Я прекрасно понимаю, какой груз только что свалился на её плечи. Иномирянин устроил самое настоящее представление, чтобы отомстить. И у него это здорово вышло. Даже меня долбануло от мысли, что Поля выйдет с ним на сцену и будет счастливо улыбаться, а ещё целоваться с ним. Вряд ли я смог бы вытерпеть подобное издевательство над собой, потому что теперь, когда все маски сорваны, каждому дураку ясно, что всё перевернулось вверх дном. И как раньше уже ничего не будет.

— Поль, подожди! — пытаюсь остановить её голосом, потому что я не мальчик уже, чтобы бегать за ней. — Поля!

Она замирает на месте, но не оборачивается. Я приближаюсь к ней и обнимаю, разворачивая к себе лицом. На её щеках влажные дорожки от слёз, что заставляет моё сердце сжаться в болезненном спазме. Не хочу видеть, как она страдает, ещё сильнее не хочу быть причиной её слёз. А ведь был… Пусть и неосознанно.

— Всё хорошо! Это была тупая шутка! А твоему женишку следовало думать, прежде чем решил поддерживать её. Я бы расквасил ему рожу, если бы ты вышла на сцену.

— Потому я и ушла, — шепчет Полина и отталкивает меня от себя. — Зачем ты снова вторгся в мою жизнь? Мы с Евой прекрасно жили без тебя! А теперь я снова теряю себя!

— Я виноват в этом? — ухмыляюсь я в порыве эмоций. — Может, мне начать винить тебя в том, что ты не сказала мне ничего о дочери? Я три года не знал о том, что у меня есть дочь! Ты хотя бы понимаешь, что это значит? Как бы ты повела себя, скрой я от тебя ребёнка? М?

Мимо нас проходит какая-то парочка, торопясь в зал, из которого доносятся шумные крики, разобрать которые невозможно. Поля смотрит туда, когда открывается дверь. Рассчитывает, что Иномирянин побежит успокаивать её и оправдываться? Ну тогда я точно хорошенько двину ему. Потому что этим спектаклем он хотел сделать больно в первую очередь мне, выставив себя альфа-самцом, указывающим, что права на эту женщину принадлежат ему. Противно становится от этой мысли, потому что в первую очередь Полина человек. И она принадлежит самой себе. Лишь ей одной решать, даже если выберет его…

— Я звонила тебе, — хрипло отвечает Поля. — После развода, когда узнала о беременности… Я звонила тебе, чтобы сказать, но ответила какая-то женщина.

Я смутно помню первые недели после развода, потому что с головой ушёл в работу и сутками пропадал в офисе, только бы отключиться от мыслей о том, что произошло.

— Я не знаю, кто тебе ответил… Может, секретарь. Я практически жил на работе тогда, чтобы не заходить в квартиру, в которой больше не будет тебя! Ты хотя бы понимаешь, каково это? Осознавать, что тебя бросили, не удостоив даже разговора… А потом ещё эти фото… Я посмотрел их… Кто-то грамотно разместил твои снимки в кадре так, что кажется, словно на самом деле отснято из окна противоположного здания. Но после твоей записки я не мог не верить. Я тебе не врал, а ты написала о лжи. Что ещё я мог подумать, Полина?

Она обхватывает себя руками и дрожит, а я не решаюсь обнять, чтобы снова не стать отвергнутым. Рано делать шаги вперёд через пропасть, которая может затянуть в пучину и не оставить шанса на возвращение.

— А что я могла подумать, когда твоя секретарша… Когда она заявилась и… На ней был браслет…

— Этот браслет принадлежит моей матери, — я опускаю голову и со свистом выдыхаю воздух из лёгких. — Она просила починить. Я не врал тебе, когда говорил, что Нинэль в секунду набросилась на меня. Чёрт! Я даже не знаю, кто она такая, но теперь найду и заставлю ответить передо мной!

— Антон, тебе не кажется, что слишком поздно возвращаться к прошлому? Между нами целая вечность обид и недосказанности. Я не знаю, сможем ли мы через всё это переступить…

— Я не планирую возвращаться к прошлому, — холодно отвечаю я, обиженный её мыслями.

Да я и сам пока не решил, что будет дальше, но как раньше точно не получится. Либо нам с Полиной придётся делить внимание ребёнка и встречаться, томительно сгорая от желания прикоснуться друг к другу, либо просто сделать так, чтобы наши отношения стали иными, начать сначала.

— Но я не хочу, чтобы между нами осталась недосказанность и обиды, о которых кто-то из нас будет молчать. У нас общая дочь, Поля. Ради неё следует жертвовать своей гордостью. Скажи мне, почему ты так не доверяла мне? Почему думала, что я смогу изменить той женщине, которую боготворю?

— Потому что я была твоей любовницей, Антон, если ты помнишь! Ты изменял со мной другой женщине, и это была моя самая большая ошибка в жизни — согласиться на такие отношения!

Я открываю рот, чтобы объясниться перед ней и раскрыть все карты, чтобы сказать, что со Светой у нас были пластилиновые отношения ради прессы, что я бросил её уже в тот вечер, когда поймал за локоть девушку с искрящейся улыбкой, но она не даёт мне этого сделать.

— Откровенность за откровенность? — глухо спрашивает Поля.

— Ладно, что ты хочешь знать?