Вопреки разуму

–Милая моя, родная моя,– Максим покрывал ее лицо нежными поцелуями. Он прощался. Может на всегда, а может на несколько дней.

Вика наслаждалась Максимом. Льнула к нему и испытывала ни с чем не сравнимое наслаждение.

–Как же я тебя люблю! – шептал он, и опускался перед ней на колени, целовал руки.– Моя неземная красавица! Моя неприступная королева! Я не встречал похожую на тебя. Ты – моя радость, счастье, которое выпало мне на долю! Я так долго мечтал о тебе!

Вика смеялась. Млея от его ласк. Только мог Макс сделать ее счастливее! Тем тяжелее было осознавать, что наступил вечер.

–До встречи, – Вика с трудом оторвалась от его ласк.

–Не уходи, подожди,– Макс держал ее за руку.

–Мне пора, – смеясь, ответила она, стараясь выскользнуть из его объятий.

–Подожди! – Максим смотрел на нее и пытался запомнить.

–Теперь можешь идти,– Он отпустил ее руку.

***

Перед выходом Вика чмокнула Макса в щеку. Открыла дверь, выскочила легкой походкой и помахала рукой. Максим ответил тем же. На его лице застыла нежная улыбка. Вика в который раз почувствовала гордость от того, что Макс такой красавчик. Она выскочила из дома и села, не оглядываясь в машину. Начало смеркаться.

–Уехала,– выдохнул один из четырех парней, сидящих в джипе, из службы безопасности Ярослава. Парни неторопливо вышли из машины.

Максим вышел из подъезда и направился к машине.

–Закурить не найдется? – к нему подошли четыре здоровенных парня.

Максим усмехнулся. Он сразу понял, что это ребята Ярослава.

–Не курю, – Максим сгруппировался. Интересно, бить будут в целях воспитания или насмерть? Он не успел додумать, как один из ребят дал под дых.

–От Ярослава,– услышал он, склонившись и стараясь не застонать, тихо выдохнуть воздух. В следующую секунду все четверо парней набросились на Максима.

–Что ж вы вчетвером? – Макс напрягся и дал одному в лицо. Со всей силы.

На него навались, и положили на землю. Максим, лежа на земле, пнул в грудь другого. Странно, ребята были похожи один на другого, как две капли воды. Он уловил краем уха, как тот, которому пнул в грудь, заматерился.

–Еще сопротивляется,– ругнулся кто-то. Тяжелый бойцовский ботинок попал под ребра, потом еще и еще. Максим пытался встать, но его пинали и пинали. Методично, минут двадцать. Двое пинали со спины, двое спереди. Один – по почкам и позвоночнику, второй – в голову, третий – в живот, по ребрам, четвертый – по лицу. Иногда тяжелые кулаки опускались на тело. Максим перестал считать количество ударов. Каждый новый удар приносил еще большую боль. Давно уже кровь слепила глаза, нос был сломан со второго или третьего удара в лицо. Он скорее знал, чем чувствовал, что ребра сломаны, как отбиты почки, изуродовано лицо. Максим не знал, когда это закончится. Чего они ждали?! Когда он умрет?! Он не терял сознание и все чувствовал. Максим разжал рот, и кровь потекла на землю. Дыхание давалось с трудом. На секунду все прекратилось. Кто-то над ним склонился.

– Живой еще.

Его перевернули вниз лицом. И начали тыкать в землю. Раз, два! И тут Макс потерял сознание. Все отключилось.

–Кажется, готов.

Один из парней взял у Максима телефон и растоптал, а документы оставили.

–Стреляй, чтобы наверняка.

Два парня взяли пистолеты и выстрелили Максиму в спину. Пули прошли мягко, как в мишень, в которую они стреляли на учениях…

***

Ночью пошел дождь. Сильный и ледяной. Крупные капли дождя шли напролом. Так, что через несколько минут городской асфальт стал похож на неглубокую канаву. Земля пропиталась насквозь, от дождя на газонах появились воронки, как после несерьезной бомбежки. Город очищался. Воздух становился чистым, почти прозрачным, как будто перерожденным.

Максим пошевелил пальцами руки, чуть шелохнулся. Руки и ноги не слушались. Он только мог слышать, как непрерывно журчит дождь. И чувствовать, как противно и холодно от промокшей одежды. Кровь смещалась с дождем. Ему хотелось защититься от дождя, согреться и спастись от изнуряющей боли. Максима пробивал озноб. Неужели он все еще жив? Да. Иначе бы дождь, наверное, доставлял бы радость. А так не мучил.

Максим постарался приподнять голову. Ночь. Интересно, сколько часов он лежит? Успела ли уехать Вика? Конечно, да. Она не должна была видеть, как его убивают. Вряд ли даже когда-нибудь она узнает, из-за кого он умер. Сейчас она спит со своим Ярославом, и видит который сон. Ревность кольнула сердце. С Викой должно быть все хорошо.

Максим закрыл глаза. Сейчас Нина сидит дома и не знает где его искать. Наверное, даже плачет. Дети спят. Эдик. Света. При воспоминании о дочери, на душе стало тепло.

Нужно к людям. Максим с огромным, титаническим трудом согнул руку и полез по карманам, в поисках телефона. Телефона не было. Он пошарил рядом, по земле и наткнулся на обломки телефона. Максим внутренне рассмеялся. Оставят они телефон! Боль тут же отозвалась во всем теле. Как же больно! Так, как никогда в жизни. Такая острая боль! Он не мог с нею справиться, она была повсюду. Кажется, что это не тело, а боль жила вместо тела. Но до утра он помрет, нужно двигаться, ползти, звать на помощь!