Вопреки разуму

–А можно я возьму дочь на руки?

Она с сомнением посмотрела на него, а потом согласно кивнула.

–Только очень осторожно! Девочка еще очень слаба.

–Конечно, конечно, – заторопился Ярослав. Он аккуратно поднял Юлю, медсестра помогла накинуть на крошку детский плед, завернула в него поплотнее девочку. И Ярослав схватил, прижимая, к себе ее ручку после капельницы, пошел гулять по скучному коридору, где никого не было кроме них с Юлей и врачей. За дверями палат лежали другие дети, которые точно также, как еще вчера Юля, боролись за свою жизнь. Одни, без помощи взрослых. Один на один со своей смертельной болезнью. Но Ярославу об этом было некогда думать. Он был счастлив. Он носил и носил по коридору еще слабую дочку. До самой выписки из реанимации. И с этого дня они стали не разлей вода. Отец и дочь. Самые лучшие друзья. Учитель и верный ученик.

***

Вика спала поперек кровати. Покрывало на кровати смялось, Она была в той же одежде, что вчера вечером. На лице остались следы не смытой косметики и разводы вокруг глаз. Она тихо плакала в подушку и только под утро, наконец, уснула.

Екатерина Константиновна презрительно смотрела на сноху. Все отвращение она вложила в этот взгляд, которое поднялось наружу. Лучше бы тогда, Вика, умерла в своей машине!

Екатерине Константиновне хотелось отхлестать Вику по щекам. Она несколько раз стучала в дверь, но Вика не отозвалась, и свекровь прошла в комнату без приглашения.

–Вика! – Екатерина Константиновна наклонилась к Вике и тряхнула плечо. Ей с большим усилием воли удавалось сдержать себя, чтобы не наставить пощечин Вике.– Вика! – закричала Екатерина Константиновна.

Вика с трудом открыла глаза. Голова не слушалась, сильнейшая головная боль заставила ее снова закрыть их.

–Вика! – теребила Екатерина Константиновна. Она трясла ее со всей силы, на которую только была способна.– Вика, вставай!

Вика подтянула под себя ноги.

–Вика, открой глаза! – Екатерина Константиновна, что было сил, ударила Вику по щеке.

–Больно же! – сердито проворчала Вика и открыла глаза.

–Наконец-то, – вздохнула Екатерина Константиновна. Вика предстала перед ней с черными разводами туши, с размазанной помадой, еще хуже, чем могло показаться, когда сноха лежала вниз лицом на кровати. И все равно ничего не портило красоту этой ненавистной Вики. Да, немного припухшие глаза, да, слегка опухшее лицо. Но это не портило ее, не делало некрасивой.– Как же она ее ненавидит! – устало подумала Екатерина Константиновна, а в слух сказала, – Юлечке стало лучше!

– Вы лжете! – не поверила Вика. Она резко приподнялась на кровати.

–Нет, Вика! Мне только что звонил Ярослав. Он в больнице. Там, с Юлей! – она пыталась объяснить Вике, чтобы та поверила ей.

Вика сосредоточенно смотрела на Екатерину Константиновну. Сон прошел, Мысли стали возвращаться в голову. Екатерина Константиновна слабо улыбнулась. И по этой улыбке Вика поняла, что свекровь не лжет. Известие о том, что Юле стало лучше, Вику потрясло. Она уже смирилась, потеряла надежду.

–Когда?

–Сегодня утром!

–Почему Ярослав узнал все первый?

–Он там ночевал, рядом с Юлечкой, – Екатерина Константиновна теряла самообладание. К чему эти лишние вопросы?

Вика соскочила с постели и побежала в ванную.

–Я сейчас же поеду к дочери! Неужели Юльке стало лучше?!

Екатерина Константиновна укоризненно покачала головой. Она хотела тоже приехать к девочке, но Ярослав настоял, что сначала нужно приехать Вике, только потом бабушкам. Екатерина Константиновна была против этого, но иногда с собственным сыном спорить было бесполезно.

Вика носилась по квартире. Быстро одевалась, смыла косметику и не стала накладывать новую, что было само по себе удивительно.

Вика выскочила из квартиры и понеслась в больницу. Ее подвез водитель Ярослава. Она на одном дыхании преодолела расстояние между входом в больницу и отделением реанимации. Вика забежала в отделение и увидела, как по коридору, отдаляясь от входа, шел Ярослав, на руках у него была спящая Юля. Девочка положила ему на плечо головку и мирно спала. Вика удивленно смотрела на них. На Ярослава, который любя держал девочку, и в ее душе шевельнулось что-то похожее на любовь. Ей не хотелось себя выдавать, ей нравилось наблюдать за ними. Наконец, Ярослав дошел до противоположной стороны и развернулся, чтобы идти назад, и тут, наконец, увидел Вику.

***

По ее лицу текли слезы. Она шла к ним навстречу и плакала.

–Юлечка, – прошептала Вика, боясь даже поцеловать дочку, прикоснуться, причинить ей боль или нарушить сон.

Ярослав показал на палату. Они прошли в палату, но даже там он не решался переложить Юлю. Так и продолжал ее держать на руках, прижимая к себе.

–Юлечка, – Вика провела по щеке дочери рукой. Такое синее лицо.

Девочка открыла глаза и улыбнулась.

–Мамочка! – Вика плакала так, что слезы промочили почти всю пижаму дочери. Горько и с чувством полного раскаяния. – Девочка моя, прости меня!

Юля ничего не понимала, только гладила длинные волосы матери. И смотрела, как та горько плачет.

–Как я могла усомниться в тебе?! Могла такое сказать?