Вопреки разуму, по велению сердца (СИ)

Артиша составляла список лекарств, которые подходили к концу. Высунув кончик языка от усердия, она торопливо царапала гусиным пером по бумаге, чтобы не забыть ни одного снадобья, заказанного хворыми соседями. Окрестные хутора и даже горожане нередко прибегали к ее целительским способностям, лечась и покупая лекарства. Слава о девушке – лекарке давно убежала за пределы «Белого ястреба». Закончив со списком, она взяла лютню и принялась наигрывать недавно выученную мелодию, на которую Рика уже написала слова. Песенка была о внезапной страсти юноши и девушки из далекой старины. Боги, как водится, рассердились на них за дерзкую любовь смертной и одного из них, и разлучили, убив девушку. Артише нравился конец песни, когда парень отдал свою божественность, чтобы воскресить любимую.

– Вэл, небось, и пальцем ради меня не пошевельнет, – проворчала Артиша, допев последний куплет. – Вот вроде парень как парень. Любит, целует, небо под ноги постелить готов... но как только речь заходит об этих проклятых Призраках – меняется на глазах. Приворожил его этот жуткий клан. Мало им Вейзмир крови попортил.

Она в сердцах бросила лютню на лавку и встала, чтобы идти спать. На пороге ее остановил Вэл.

– Привет, милая, – легко коснулся он ее щеки поцелуем. – Иди сюда.

И схватил, чтобы привычно покружить. Артиша сердито вырвалась, чуть не уронив в кадку с водой лист. Вэл подхватил его в последний момент.

– Тьфу на тебя. Я так старалась, песню переписывала! И вообще! Я устала и не в настроении. Я спать хочу!

– Пойдешь со мной во флигель? Сегодня ночую у вас, завтра надо коней подковать, Дарк просил. Торговцы ваши приехали на таких лошадях, что смотреть страшно. Где только взяли?

– Хорошо, – неохотно согласилась Артиша. – Только не приставай ко мне с разговорами. Я устала.

– Что-то случилось? – встревожился чуткий Вэл. – Тебе плохо? Что произошло?

– Ничего. Просто за Рику переволновалась. Она сегодня под дождь попала, я боялась, что заболеет.

– Рика? А что она делала на улице в такую погоду? – удивился кузнец. – Что такого срочного выгнало ее под дождь?

– Да так... – мысленно спохватилась Артиша. – Мы поссорились, и она убежала к озеру. Ты ж знаешь, это у нее привычное средство успокоения. А тут гроза. Пока добежала домой – промокла насквозь. Может, баня поможет...

– Вы топили? – оживился Вэл. – Я тогда пойду искупаюсь. Надеюсь, она еще не остыла. Холодно, я замерз, если честно. Захвати во флигель что-нибудь перекусить, ладно? И квасу. Я быстро.

Поставив принесенное на маленький чурбачок – столик, Артиша присела на край лежанки и задумалась. Вэл был одним из немногих, кто беспрепятственно мог гулять по всему дому. Правда, он этим правом никогда не пользовался, но следовало подстраховаться. Комнату отца надо запирать на ключ, решила девушка. Вейзмир не обидится, он понятливый. Вэл, конечно, не выдаст, не до такой же степени он предан Призракам, чтобы предать любимую девушку. Знает ведь, что ее за сокрытие беглеца по головке не погладят. Но все равно. Рисковать не надо. Пиво делает болтунами даже самых верных. Мало ли.

Вэл осторожно прикрыл дверь и задвинул засов. Тряхнув мокрыми волосами, он фыркнул, сдувая попавшую на нос каплю, и восхищенно уставился на любимую. В свете свечи глаза ее казались черными, а волосы золотились червонным оттенком. Вэл на мгновение забыл, как дышать, залюбовавшись Артишей. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Одним шагом преодолев расстояние между ними, Вэл схватил ее в объятия и крепко сжал, безмолвно прося о перемирии в эту ночь. О запрете на «опасные» темы – Призраки, война, будущее. О том, чтобы было только сейчас и здесь. И ничего больше. И никого. Улыбнувшись, Артиша кивнула. Вэл даже не удивился – откуда она знает? Он привык, что любимая видит его насквозь.

Свеча погасла, словно ее выключили...