Вопреки себе (СИ)

Некоторые воспоминания Наргота пролетали в ее сознании, практически не оставляя после себя следов, а некоторые повторялись снова и снова, словно были основополагающими, составляющими ядро поселившейся в ее душе сущности. Вот и сейчас эпизод повторялся уже неизвестно какой по счету раз. Это было время после того, как Наргот покинул свой родной мир, медленно погружавшийся в Хаос вместе со всеми его обитателями. Его сюзерен не стал противостоять желанию Наргота пойти своим путем, он не настаивал на его присоединении к общей судьбе демонического мира. Герцог даже помог своему подчиненному выбраться из погибающего мира.

Оказавшись в материальном мире, Наргот ощущал тоску и растерянность. В одно мгновение лишившись всего, что у него было, демон просто не знал, что ему делать дальше. Однако одно он знал точно: его поиски силы еще не завершены, он просто не готов был отказаться от своих амбиций на половине пути. Или даже не на половине. Наргот был уверен, что пределов могущества не существует. Впереди лежал еще очень долгий путь, так что уход сейчас в Хаос был бы для него подобен предательству самого себя.

С этого момента Наргот начал путешествовать по различным мирам. Несколько десятков раз он вставал под крыло разнообразных Повелителей демонов, однако всегда все завершалось одинаково. Рано или поздно Повелители демонов и ангелов начинали слышать зов Хаоса. И не важно, светлый или темный Повелитель начинал слышать зов первым, второй становился жертвой резонанса. Это казалось каким-то непонятным и безумным законом Мироздания. Словно все Упорядоченное отвергало правителей демонов и ангелов, не желая давать им возможности подняться в силе еще больше. Засвидетельствовав несколько десятков Исходов, Наргот полностью убедился в своей догадке. Упорядоченное устанавливало верхнюю планку силы, которой мог добиться темный Повелитель и демонический мир вообще. Как только духовный мир касался этой планки, Мироздание начинало отвергать его. Лишившись поддержки Упорядоченного мира Повелителям оставалось лишь вернуться в Хаос, из которого они когда-то вышли.

Осознав все это, Наргот начал испытывать ко всем этим «всемогущим» сущностям глубокое презрение. Он не верил, что не было способа противостоять зову Хаоса и отрицанию Порядка. Казалось, Повелители просто не хотели бороться за свое существование, просто покорно принимая забвение. Для Наргота такое отношение было неприемлемым. Он был гордым и жадным к силе духом, мечтавшим подняться к вершинам могущества. И так как Князья демонов его разочаровывали раз за разом, Наргот превратился в одиночку, презиравшего всех вокруг себя. Однако он все еще был обычным демоном уровня лорда. В этом состоянии Наргот застрял на целые эоны вздохов Бездны, и без должной поддержки у него не было шанса подняться в ранг герцога Тьмы.

Так как на демонов больше не было надежд, ему пришлось искать альтернативу. Наргот стал изучать всевозможные духовные сущности. Множество элементалей были отловлены и вскрыты им. Одинокий демон вскоре знал наизусть устройство энергоструктур большинства существ, однако все еще был довольно далек от своей цели. И именно тогда по всему Мирозданию грянуло известие о рождении новых высших сущностей и смерти одной из богов-творцов. Тьма отдала всю себя ради того, чтобы дать жизнь двум верховным существам, сама растворившись в своей стихии и утратив при этом разумность. Свет, ее супруг, был в абсолютном отчаянии, но не последовал за Тьмой, решив воспитывать детей. Узнав об этой новости, Наргот сильно заинтересовался. Он не знал, где именно подрастают недавно родившиеся богини и возможно ли ему вообще попасть туда, однако твердо вознамерился попробовать. Если демонические Повелители в глазах Наргота не стоили больше внимания, то новорожденные сестры казались шансом.

Вздохи Бездны проходили один за другим, Наргот остервенело искал любую информацию о новых богинях, собирал любые возможные слухи о них, их способностях и возможном местонахождении. Однажды на замершую в стагнации после смерти Тьмы Вселенную обрушился энергетический шторм. В этот момент две верховные сущности провозгласили свои имена и сотворили собственные миры. Их звали Смерть и Жизнь, и обе стали опорами нового порядка, появившегося в Мироздании.