Вопреки себе (СИ)

Все резонные аргументы, приведённые Александром, она решительно отвергла: Ольгу не обошло знаменитое бутурлинское упрямство. Она довольно быстро вспылила, и, не задумываясь, выпалила брату:

— Значит, ты хочешь, чтобы я вышла замуж за нелюбимого и уподобилась тебе?

Александр поперхнулся от такого выпада, однако тут же нашёлся с ответом.

— Но почему же сразу за нелюбимого? — мягко спросил он. — Ты ведь можешь выбрать молодого, привлекательного джентльмена, который будет приятен тебе, а чувства иногда приходят уже в браке.

— Жаклин тоже привлекательна, даже более чем, но что-то я не наблюдаю счастья в твоих глазах, дорогой брат! — едко парировала Ольга, словно опытный дуэлянт. — Что же у тебя самого до сих пор так и не проснулись чувства в законном браке?

— Я и Жаклин — совсем другое дело, и ты это прекрасно знаешь, — болезненно поморщился Александр. — Я женился не по любви, а лишь ради ребёнка. Но ты можешь сделать более осмысленный выбор и отдать свою руку действительно достойному человеку.

— Я люблю Мишеля и буду ждать его столько, сколько понадобится, — упрямо повторила Ольга, — уж лучше ждать любимого человека всю жизнь, чем каждую ночь ложиться в постель с тем, кто тебе безразличен.

Это был удар ниже пояса, но Ольга сейчас была слишком расстроена, чтобы считаться с чувствами брата. В конце концов, он сам виноват: нечего было донимать её бессмысленными уговорами, ей сполна хватает нотаций маменьки!

Итак, любовь Ольги и Михаила имела все шансы так и остаться лишь сладостными воспоминаниями, если бы сама судьба не смилостивилась над ними обоими. Впоследствии, вспоминая эти события, Александр пришёл к выводу, что чудеса всё-таки случаются.

Наследник российского престола решил отправиться в большое турне по Европе. Собственно, он был отправлен туда самим императором для того, чтобы подыскать себе подходящую невесту. Объездив много стран и пообщавшись с дюжиной принцесс, цесаревич сделал для себя кое-какие выводы, о чём не преминул сообщить нервно ожидающим вестей родителям.

Визит в Англию наследник приберёг напоследок, после чего должен был вернуться домой. Разумеется, великого князя сопровождала внушительная свита, в число которой вошёл и его личный адъютант — князь Михаил Вяземский.

Получив эту высокую должность, Мишель поначалу очень волновался: цесаревич показался ему высокомерным и не совсем приятным человеком, однако, при более близком знакомстве, оказался намного проще, чем на первый взгляд. Наследник очень быстро подружился с новым адъютантом, который вскоре стал поверенным всех его тайн.

Александр Николаевич оказался очень искренним, ценящим дружбу человеком, его весёлый нрав и некоторая бесшабашность, свойственная молодости, стремление к независимости и упрямство, подкупающая непосредственность и доброта не могли не расположить к нему тех людей, кого он подпускал к себе достаточно близко. И Мишель как раз и являлся таким человеком.

Цесаревич поселился в лондонской королевской резиденции, где много времени проводил с молодой королевой Викторией, которая сразу же очаровала его. Впрочем, это чувство было в полной мере взаимно: королева была в восторге от очаровательного, весёлого и остроумного великого князя. Эти двое могли беседовать несколько часов кряду и совершенно не устать друг от друга.

Мишель же, пока довольный великий князь наслаждался обществом юной королевы Британии, изнывал от чувства вины днём и ночью: он постоянно думал об Ольге и мучился сомнениями. Он никак не мог решиться навестить её, опасаясь, что после этого визита им обоим станет ещё тяжелее. Цесаревич скоро заметил потухшие глаза своего адъютанта и тут же потребовал от него назвать причину столь бездонного горя. Мишель какое-то время отнекивался, но потом вынужден был признаться наследнику во всём, даже в том, что Ольга — дочь бывшего декабриста.

Александр Николаевич, сам будучи романтичной натурой, немедленно принялся убеждать друга в том, что ему непременно нужно повидать предмет своей страсти, но Мишель всё колебался. И тогда цесаревич решил пойти на хитрость. Неожиданно меняя тему разговора, он заявил, что решил совершить прогулку по городу, причём, инкогнито, то есть, без сопровождения охраны.

Князь Вяземский, который тут же забыл о собственных бедах, принялся настойчиво отговаривать его, но наследник был упрям: он сменит свой мундир на простой прогулочный костюм и непременно направится в город — с Мишелем или без него. В итоге, как бы ни был против князь, ему пришлось смириться с очередной причудой цесаревича.