Вопреки всему

Луиза уселась за кухонный стол и вытянула перед собой руку с перстнем. Бриллиант переливался в лучах света, Луиза поворачивала кольцо до тех пор, пока бриллиант не скрылся из глаз; теперь на пальце был виден только тонкий золотой ободок. Ее обручальное кольцо. Луиза снова повернула перстень камнем вверх. На душе у нее было неспокойно. Джон сделал ей предложение, не ведая, кто он есть. Луиза сдвинула кольцо ближе к середине пальца.

— Где у тебя бутылка? — Джон появился в дверном проеме и прислонился к притолоке. Он криво улыбнулся Луизе. — Не могла же ты высосать все. Где-нибудь в квартире наверняка есть спиртное. Оно у тебя всегда есть.

Луиза сдвинула кольцо на место. Прежде всего им надо объясниться.

— Здесь была Салли. Она пришла сюда уже здорово пьяной. И допила все, что у меня еще оставалось.

— Салли? — Лицо у Джона вытянулось, а брови взлетели высоко на лоб. — Что она здесь делала?

— Она моя подруга. Почему бы ей не прийти сюда. Она хотела кое о чем поговорить со мной.

— В самом деле? — Казалось, брови взлетели еще выше. — Ты меня дурачишь, да?

Луиза решила не отвечать. Джон снова ввалился в кухню и рывком открыл дверцу холодильника.

— Не отвечай, если не хочешь. Я обойдусь пивом. Черт, пива тоже нет, а вина в бутылке на полдюйма, не больше. Зато еды полно. Ты что, и вправду переменила стиль своей жизни? — Он вынул из холодильника почти пустую бутылку и вытряхнул остатки содержимого в стакан. — Обвел глазами кухню и обратил внимание на поникшие головки тигровых лилий в пластмассовом ведерке на полу. Теперь он сдвинул брови к переносице: — Не слишком почетное место ты выбрала для лилий, Лу. — Он выразительно поглядел на розы на столе.

Ей хотелось ответить, что лилии были присланы как поздравление с совершенным ею абортом, а розы — как поздравление с беременностью. Вместо этого она сказала:

— Мне нужно кое-что сообщить тебе, Джон.

Он пододвинул себе стул, уселся на него верхом и расстегнул воротник рубашки. Выглядел он соблазнительно, и Луиза ощутила невольный порыв желания.

— Ты бы лучше рассказала мне о себе и о Гаррисе, — предложил он.

— Что? Он просто мой сосед, не больше. — На сей раз Джон приподнял брови недоверчиво. — Он заметил, что несколько дней назад я выглядела подавленной, вот и решил меня подбодрить. Прислал цветы. Мы с ним достаточно хорошо знаем друг друга. — Брови Джона начали ее раздражать. — Мне повезло, что рядом оказались друзья, когда ты исчез, Джон, как крыса в сточной канаве.

— Ладно. — Джон усмехнулся. — В таком случае, расскажи мне о том парне, в которого ты будто бы влюбилась. Закроем программу и начнем все сначала. Это единственный путь, Лу.

Луиза медленно опустилась на стул и посмотрела на Джона через стол.

— Речь не о ком-то другом, Джон, речь обо мне. Ты должен узнать нечто, о чем я не имела возможности сказать тебе в ресторане.

— Проклятье, но ведь ты не беременна? — Он вытаращил глаза в притворном ужасе, потом захихикал и поднес к губам стакан. — Прости, Луиза. У меня это вырвалось, потому что ты состроила такую трагическую мину. — Она смотрела на него очень серьезно, и Джон перестал усмехаться. Принял более благопристойную позу и положил ногу на ногу. — Прости, я очень сожалею. Это было не смешно. Особенно после того, что тебе пришлось перенести. Я думал, смех тебя подбодрит. Вид у тебя такой, будто ты очень давно не смеялась.

Пусть его говорит что хочет. На самом деле в последнее время она много смеялась. Вместе со своей подругой Салли, с Эшем и даже с Гаррисом, который предложил, чтобы она назвала своего ребенка либо Гордоном, либо Венди — в честь его отца либо матери. Это насмешило Луизу. Джон досадливо потер ладонью лоб.

— Нет, я и в самом деле сожалею. Пойми, я очень изменился, Луиза, и я уверен, что ты тоже изменилась. Это был весьма мучительный опыт. А для тебя мучительный вдвойне, особенно в твоем возрасте. Ты спрашивала себя, а вдруг это твой единственный шанс. Ты не возражаешь, если я закурю?

Луиза не удивилась, что его зарок бросить курить уже забыт. В этом весь Джон.

— Я бы предпочла…

Джон уже зажег сигарету и перебирал свободной рукой бумаги, в беспорядке сваленные у нее на столе.

— Что ты делаешь?

— Ищу пепельницу.

Он вдруг прекратил свои поиски — под руку ему попал листок, на который он уставился в изумлении. Удары пульса глухо отдавались у Луизы в ушах.

— Что это?

— Так, некоторые мелочи.

Она перегнулась через стол и выдернула листок у Джона из пальцев.

— Святой Иисусе, Луиза, зачем ты хранишь весь этот хлам? Это убийственно. Выброси все немедленно.

Она встала и посмотрела ему в глаза. Они были грустными. По-настоящему грустными. Он обнял ее одной рукой за талию:

— Иди ко мне.

— Я хочу сварить кофе.

— Брось! — Теперь его глаза смеялись. — Иди и посиди у меня на коленях. Кофе может подождать. И не смотри на меня так, я знаю, что о сексе не может быть речи. Я просто хочу почувствовать тебя. Мне это очень нужно.