Вопреки всему

Он дико набросился на ее рот, сминая губы грубым поцелуем. Соня в ответ лишь застонала, выгибаясь навстречу его руке, которая продолжала настойчиво ласкать грудь. Она стала торопливо расстегивать рубашку на его теле, выдавая с головой свое желание продолжать. А ему не меньше хотелось почувствовать ее обнаженное тело своим таким же. Отбросив в сторону рубашку и майку, Дан крепко прижал к себе полуобнаженную Соню, снова завладевая ее губами. Руки потянулись к ее шортам, расстегивая пуговицу и молнию. Он встал на ноги и одним движением стянул с нее это безобразие, резко присев перед ней на корточки. Следом же стянул и трусики, оставляя ее обнаженной. А потом, подхватив на руки, уложил на диван, накрывая своим телом. Соня потянулась к его губам, накрывая руками ремень на его джинсах и начиная его расстегивать. Ее ручка неуверенно, но смело проникла под его одежду, сжимая неумело твердую плоть.

— Ты меня с ума сведешь, — прохрипел Дан ей в губы, убирая ее ладошку из своих брюк и заводя ее ей за голову вместе с другой.

Он накрыл губами ее рот, а второй рукой скользнул по часто вздымающейся груди к животу и ниже, накрывая пальцами ее влажное лоно. Проникая ими в ее тело, он скользнул языком в сладкий ротик, одновременно погружаясь в нее всеми возможными способами. Соня дико извивалась под ним, прося большего. И у него ненадолго хватило терпения. Он даже не разделся до конца, начав погружаться в ее тело. Было невыносимо приятно и тесно, жарко и до безумия влажно. Одним рывком он проник в нее до самого конца, вырвав из ее горла и из собственного протяжные стоны. Он не остановился ни на секунду, прежде чем начать движения — резкие, быстрые и сильные. С каждым Соня стонала все громче и надрывнее, подаваясь навстречу. Глаза были закрыты, а губа прикушена, она крепко сжимала кулаки у себя над головой. Все это сводило Дана с ума. Он смотрел на нее, не отрываясь, и наслаждался той агонией, что сам же и дарил ее влажному вспотевшему от бешеного ритма телу.

— Посмотри на меня, — приказал Дан, обхватив свободно рукой ее лицо.

И когда она смогла это сделать, одарив его мутным от наслаждения взглядом, он дико прорычал ей в губы:

— Ты — только моя! Запомни это. Только моя!

Казалось, что эти слова стали тем, что отбросило ее на грань наслаждения. Соня сильно выгнулась под ним, снова закрыв глаза и почти прокричав его имя, утопая в экстазе. Он проглотил остаток ее крика своими губами, делая последние движения, унесшие и его за грань реальности.

Только через несколько мгновений он смог перекатиться на бок, прижимая Соню спиной к своей груди. Оба дышали рвано и часто, а девушка до сих пор дрожала, чувствуя последние отголоски удовольствия. Рука Дана лениво поглаживала девушку по обнаженной груди и животу, втирая в ее кожу выступившую испарину их тел.

— Дан?

— Ммм?

— Ты ревнуешь? — проницательно спросила девушка.

— С чего ты взяла? — спокойно спросил Данияр.

Соня повернула к нему лицо и лукаво посмотрела в глаза.

— Скажешь это не так? — усмехнулась она.

— Наверно так, — хмыкнул в ответ мужчина, чуть улыбаясь ей.

Девушка, кажется, довольно зарделась от этого.

— А вчера перед универом это тоже была ревность?

— Так, заканчивай допрос, — рассмеялся Дан, снова подминая ее под себя. — Есть занятие поинтересней.

— Дан! — возмутилась Соня. — Может, в другом месте продолжим?

— Обязательно продолжим. Но сначала — здесь и сейчас, — хмыкнул мужчина, накрывая ее губы своим ртом.

На следующее утро Данияр отвез Соню к универу и поехал к Малому. К брату у него был серьезный разговор. Зная характер Денис, он был уверен, что тот беситься из-за сложившейся ситуации. А ему эти психи не были нужны. Он не хотел каждый раз с подозрением смотреть на брата, когда тот будет рядом с ним и Соней. Он хотел ясно и четко сказать ему, чтобы не совался к своей бывшей девушке. Соня правильно сказала — мир тесен. Но они смогут его поделить, если Малой не будет упрямиться.

Дан долго звонил в запертую квартиру брата, прежде чем открылась дверь. На пороге стояла какая-то девица, сонно глядя на него.

— Одевайся и проваливай, — грубо посоветовал мужчина девушке, проходя в квартиру, — и подругу свою забери, — кивая головой в сторону второй девицы, что спала на диване голой, добавил он, двигаясь в сторону спальни Дениса.

Брат вышел ему навстречу, недовольный и хмурый.

— Чего надо?

— Пошли, — приказал мужчина, двигаясь на кухню.

Там он стал у подоконника и закурил, пристально глядя на Малого, вошедшего следом.

— Думаю, ты знаешь, зачем я пришел.

— Не трудно догадаться, — язвительно усмехнулся Денис, так же закуривая. — Вот скажи мне, — задумчиво протянул парень, — ты ведь ее в первый же день в кровать уложил?

— Тебя это не касается, — резко осадил брата Дан, на что тот никак не отреагировал.

— А меня полгода мурыжила, — усмехнулся как ни в чем не бывало парень. — И как она? Стоила тех усилий, что я пытался приложить?

— Стоила, — прищурился мужчина, зло глядя на брата. — Но тебе этого не узнать никогда. Не смей к ней даже прикасаться. Ты свое упустил.