Вопрос и ответ

И нам с Мэдди тоже случая так и не представилось – того самого случая. Мы даже не заметили, что мэр так и не пришел меня повидать. Я бегала туда-сюда, путалась у всех под ногами, помогала где могла и загружала в голову новую науку.

Прирожденного целителя из меня, впрочем, не вышло.

– Не получится у меня ничего. Не понимаю, как это делается. – Это я опять не смогла измерить давление милейшей старушке по имени мистрис Фокс.

– Это делается вот так. – Коринн глянула вверх, на часы.

– Терпение, моя красавица. – Личико миссис Фокс все пошло морщинками от улыбки. – Ежели хочешь чему-то научиться, учись с толком.

– Тут вы правы, миссис Фокс. – Коринн сурово поглядела на меня. – Давай еще раз.

Я снова накачала манжету и принялась выслушивать через стетоскоп нужные ввуш, ввуш в жилах у миссис Фокс. И с секундомером еще сверять, ага.

– Шестьдесят на двадцать? – слабо предположила я.

– Что ж, давай проверим, – согласилась Коринн. – Вы сегодня утром умерли, миссис Фокс?

– Бог мой, вроде нет, – заинтересованно ответила она.

– Значит, скорее всего, не шестьдесят на двадцать.

– Я всего только третий день этим занимаюсь, – проворчала я.

– А я – все шесть лет, – отбрила Коринн. – И я была куда моложе тебя, когда начала, девочка моя. И на́ тебе, явилась не запылилась, даже давление померить не может, а поди ж ты, уже ученица, совсем как я. Забавная штука жизнь, а?

– У тебя все отлично получается, душенька, – это миссис Фокс мне.

– Ничего не отлично, миссис Фокс, – возразила Коринн. – Простите, что приходится противоречить, но некоторые здесь считают целительство священным долгом.

– Я считаю его священным долгом, – машинально брякнула я, но это оказалось ошибкой.

– Целительство – это не просто работа, моя девочка, – назидательно сказала Коринн, причем «моя девочка» у нее прозвучало ну очень оскорбительно. – В жизни нет ничего важнее возможности ее сохранить. Мы – божьи руки в этом мире. Мы – противоположность твоего друга-тирана.

– Стоп, он мне не…

– Позволить другому – кому угодно! – страдать – это худший из грехов.

– Коринн…

– Ты ничего не понимаешь, – тихо и свирепо закончила она, – и кончай притворяться, будто это не так.

Миссис Фокс аж вся съежилась – не хуже моего.

Коринн посмотрела на нее, на меня, поправила чепец, разгладила лацканы на халате и потянула шею направо-налево. Закрыла глаза, испустила долгий-долгий вздох и сказала, не глядя на меня:

– Так. Давай попробуй еще раз.

– В чем разница между клиникой и домом исцеления? – спросила мистрис Койл, отмечая галочками коробки в описи.

– Главная разница заключается в том, что клиниками управляют доктора-мужчины, а домами исцеления – женщины-целительницы, – отбарабанила я, раскладывая ежедневные дозы таблеток по маленьким стаканчикам для каждой пациентки.

– А почему так?

– Чтобы пациент, будь он мужчиной или женщиной, мог выбирать, знать ему мысли доктора или нет.

Она вопросительно подняла бровь.

– А настоящая причина?

– Политика, – ответила я: как вы к нам, так и мы к вам.

– Верно. – Она закончила заполнять документ и протянула мне. – Будь добра, отнеси вот это вместе с лекарствами Мадлен.

Она вышла, а я продолжила наполнять раздаточный поднос. Выходя с ним в руках в коридор, я увидела в дальнем конце мистрис Койл – она как раз прошла мимо мистрис Надари.

И, клянусь, она сунула ей в руку записку. Даже не замедлив шага.

На улицу нам все еще можно было только на час зараз, в группах по четыре – но и этого было достаточно, чтобы увидеть, как оживает Новый Прентисстаун. Под конец моей первой ученической недели прошел слух, что каких-то женщин уже даже посылают работать на поля – разумеется, только в однополых группах.

Еще поговаривали, что всех спаклов держат вместе где-то на окраине города – типа, они там ожидают «обработки», что бы это ни значило.

Еще – что прежний мэр работает уборщиком.

А вот о мальчике мы не слышали ничего.

– Я пропустила его день рожденья, – сообщила я Мэдди, тренируясь делать повязки на резиновой ноге – настолько реалистичной, что все ее звали Руби. – Четыре дня назад. Совсем запуталась, сколько я проспала, и потом…

Тут у меня перехватило горло, и я только потуже затянула бинт…

Потому что вспомнила, как он накладывал повязку мне…

А я – ему.

– Уверена, с ним все в порядке, Ви, – сказала Мэдди.

– Не можешь ты быть уверена.

– Не могу, – согласилась она, выглядывая из окна на дорогу. – Но город вопреки всему не в состоянии войны. И вопреки всему мы все еще живы и работаем. Так что Тодд вполне может быть жив и здоров, что бы там ни было.

Я еще налегла на повязку.

– Тебе что-нибудь известно про синюю «О»?

– Про синее что? – Она округлила глаза.

Я пожала плечами.

– Видела что-то такое в блокноте у мистрис Койл.

– Понятия не имею, что бы это могло быть. – Она снова уставилась в окно.

– Ты чего там выглядываешь?

– Солдат считаю. Кстати, приличная повязка вышла. – Это она оценила нас с Руби.

С ее улыбкой это прозвучало почти как правда.