Вопрос крови

Бримсон… Теперь все было понятно. Понятно, что Бримсон занимался наркоторговлей, что он и подложил наркотики на яхту погибшего друга. Неясно — зачем, но он это выяснит. Шивон удалось узнать истину, за что она и поплатилась жизнью. Наверное, она боролась с ним, чем и объясняются странности полета.

Он широко открыл глаза, сморгнул слезы.

Вгляделся через ворота.

Опять проморгался.

Потому что там кто-то был. В дверях стояла фигура. Одна рука была прижата к голове, другая — к животу. Ребус еще раз моргнул, чтобы удостовериться.

— Шивон! — вскрикнул он. Подняв руку, она помахала ему. Ребус ухватился за ограду, приник к ней, выкрикивая имя Шивон. Она скользнула в здание.

Он хрипел, срывая голос. Неужели ему померещилось? Нет, вот она опять выходит из дверей, садится в машину, проезжая короткое расстояние до ворот. Когда она приблизилась, Ребус увидел, что это и вправду она. Целая и невредимая.

Машина встала, и она вышла.

— Бримсон, — заговорила она, — вот кто главный наркодилер, в доле с Джонсоном и матерью Тири…

Шивон привезла ключи Бримсона и сейчас подбирала в связке ключ от ворот, чтобы отпереть замок.

— Мы это знаем, — сказал Ребус, но она не слушала:

— Должно быть, спешил в рейс за товаром… сбил меня с ног, совершенно вывел из строя… я очнулась, только когда раздался звонок. — Нажав, она рванула замок, он отлетел вместе с цепочкой. Ворота открылись.

И ее подхватил Ребус. Приподняв, он крепко обнял ее.

— О-о-о! — воскликнула она, вынуждая его ослабить хватку. — У меня же синяки, — пояснила она. Взгляды их скрестились, и, не удержавшись, он прижался губами к ее губам. Поцелуй был продолжительным, и он закрыл глаза, в то время как ее все время оставались широко распахнутыми. Она отстранилась, отступив на шаг, еле переводя дыхание.

— Я, конечно, под впечатлением и все такое, но можно узнать, что случилось?

27

Теперь настала очередь Ребуса навестить Шивон в лечебнице. У нее нашли сотрясение мозга и оставили на ночь.

— Это смешно! — возмущалась она. — Я прекрасно себя чувствую.

— Нет уж, молодая леди. Вам придется остаться здесь.

— Вот как? Помнишь, как ты сам оставался?

И будто в качестве дополнительного аргумента та медицинская сестра, что меняла бинты Ребусу, прошла мимо, катя пустую тележку. Ребус подвинул стул и сел.

— Ты ничего не принес мне? — спросила она.

— Торопился немного. Ты же знаешь, как это бывает.

— Что там Павлин?

— Замкнулся, как раковина. Но не поможет. Джилл Темплер представляет дело так, что Хердман не хотел держать оружие в своем лодочном сарае, вот Павлин и арендовал тот, что по соседству. Там Хердман и колдовал над оружием, приспосабливал, переделывая в боевое. Когда он пустил себе пулю в голову, дело запахло бы жареным, если не перетащить все в другое место.

— Так Павлин запаниковал?

— Либо это, либо готовил оснащение для неизбежной встречи.

Шивон прикрыла веки:

— Слава Богу, что все, так или иначе, кончилось.

Минуту-другую они молчали, потом она спросила:

— А Бримсон?

— Что «Бримсон»?

— То, как он решил поставить точку…

— Думаю, он был пьян, во всяком случае в финале.

Она открыла глаза:

— Или же наоборот — пришел в себя и, не пожелав впутывать еще кого-то, решил все сам и один.

Ребус пожал плечами:

— Как бы там ни было, вот и еще один пример для армейских статистиков.

— Возможно, они посчитают это несчастным случаем.

— И такое возможно. Вдруг он хотел сделать мертвую петлю, а потом плюхнуться прямо на проезжую часть и выйти из самолета в сиянии славы и доблестных ранах?

— Предпочитаю собственную версию.

— Тогда уж держись за нее.

— А Джеймс Белл?

— Что именно тебя в нем интересует?

— Считаешь, мы когда-нибудь поймем его мотив?

Ребус снова пожал плечами:

— Единственное, что я знаю, — это что газетчики из его отца котлету сделают.

— И тебе это будет приятно?

— Ничего не имею против.

— Джеймс и Ли Хердман… Непостижимо!

Ребус немного подумал:

— Возможно, Джеймс считал, что нашел себе героя для подражания, так непохожего на отца, героя, чье уважение он мечтал заслужить.

— Чем угодно, вплоть до убийства?

Ребус улыбнулся, встал, похлопал ее по плечу.

— Уже уходишь?

— Дел много. Ведь в участке одним полицейским сегодня меньше.

— А дела не могут подождать до завтра?

— Правосудие не дремлет, Шивон. Что не означает, будто и ты должна не спать. Что-нибудь принести тебе до моего ухода?

— Может быть, радость достигнутой цели?

— Не думаю, чтоб в автомат заряжали подобные вещи, но попробую что-нибудь предпринять в этом плане.

И он опять напился.

Не рассчитал, выпив слишком много, рухнул на толчок в своей квартире, бросив пиджак на пол в холле. Сидел ссутулившись, подперев голову руками…

В прошлый раз… В прошлый раз это было в тот вечер, когда погиб Мартин Ферстоун. Ребус слишком много времени провел в пабах, выслеживая жертву. Добавил еще в доме Ферстоуна и приехал на такси домой. На Арден-стрит водитель с трудом растолкал его. Насквозь прокуренный, Ребус мечтал смыть с себя все это. Набрал ванну, включив лишь горячий кран, думая добавить холодную воду после. Сидел на толчке, закрыв глаза, полуодетый, придерживая голову руками.