Вопрос первоочередности

- Беда в том, - продолжал он, когда завершил отгибание и открыл внутренности своему взгляду, - что в книге, с которой я справился, не указано, необходимо ли сначала осушить сердце. Но, Кола, вы поняли суть замечания Локка о том, что кожа не почернела? Признак отсутствия яда. С другой стороны ее покрывают синеватые пятна. Видите? На спине и бедрах? Быть может, это что-то означает. Мне кажется, что ни к какому определенному выводу прийти нельзя. Его рвало перед смертью?

- И весьма. А что?

- Жаль! Но я вскрою его желудок. На всякий случай. Подайте чашу.

И он весьма умело слил в чашу слизистую, кровавую, вонючую пену.

- Откройте-ка окно, Кола, будьте так добры, - добавил он. - Мы ведь не хотим сделать дом смотрителя непригодным для обитания.

- У жертв отравления действительно обычно происходит рвота, - сказал я, вспоминая случай, когда моему наставнику в Падуе разрешили отравить преступника, чтобы понаблюдать за результатом. Умер бедняга не слишком легко, но так как ему должны были отсечь руки и ноги, а затем сжечь у него на глазах его внутренности, пока жизнь его еще не оставила, он до самого конца был исполнен трогательной благодарности к моему наставнику за его милосердие. - Но, если не ошибаюсь, они редко извергают все содержимое желудка.

Тут разговор прервался, и Лоуэр занялся перекладкой желудка, селезенки, почек и печени в свои стеклянные чаши, высказывая мнение о каждом органе и показывал его мне, прежде чем уложить в чашу.

- Оболочка желтее обычного, - сказал он бодро, мало-помалу обретая хорошее расположение духа. - Желудок и кишки снаружи необычного коричневатого оттенка. На легких черные пятна. Печень и селезенка посерели, и печень выглядит... как по-вашему?

Я прищурился на этот орган столь странной формы.

- Не знаю. Мне кажется, она выглядит так, будто ее сварили.

Лоуэр засмеялся.

- Вот именно. Вот именно. А желчь очень разжижена. Растеклась повсюду, и цвет у нее грязно-желтый. Весьма необычный. Двенадцатиперстная кишка воспалена и выглядит ободранной, но никаких следов естественного разложения. То же относится и к желудку.

Тут я увидел, что он задумчиво оглядывает труп, вытирая окровавленные руки о фартук.

- И это все! - сказал я твердо.

- Извините?

- Я не очень близко знаком с вами, сударь, но уже умею узнавать этот взгляд. Если вы намереваетесь вскрыть его череп и извлечь мозг, я вынужден молить вас оставить эту мысль. Ведь мы стараемся установить причину его смерти; и было бы противозаконно отхватывать еще куски для того лишь, чтобы затем их препарировать.

- И перед похоронами ведь он будет выставлен для прощания, не забывайте, - напомнил Локк. - Скрыть, что вы распилили его череп пополам, будет трудно. И так уж будет нелегко скрыть, что ему обрили голову.

Лоуэр как будто хотел заспорить, но затем пожал плечами.

- Блюстители моей совести, - сказал он. - Ну хорошо, хотя медицинские познания могут понести большой ущерб из-за ваших моральных предрассудков.

- Лишь временный, как я убежден. Кроме того, нам же надо снова его собрать.

И мы принялись за работу, набивая пустоты полотняными тряпками, чтобы придать ему обычный вид, зашивая, а затем бинтуя места разрезов на случай, если из них просочатся жидкие флюиды и запятнают его погребальные одежды.

- Право, он никогда еще так прекрасно не выглядел, - сказал Лоуэр, когда Гров наконец был облачен в свой праздничный костюм и удобно усажен в кресло в углу, а чаши с его органами выстроились в ряд на полу. Лоуэр, как я видел, твердо решил прибрать к рукам хотя бы их. - Ну а теперь завершающий опыт.

Он взял сердце покойника, положил в небольшую глиняную миску на плите и вылил на него четверть пинты коньяка. Затем взял лучину, зажег ее в топке и сунул зажженным концом в миску.

- Немножко похоже на рождественский пудинг, - вульгарно сказал он, когда коньяк запылал, а затем постепенно погас, оставив в воздухе неприятный запах. - Что скажете?

Я тщательно осмотрел сердце доктора Грова, потом пожал плечами.

- Немного обгорела оболочка, - сказал я. - Но никто не мог бы утверждать, будто оно сгорело хотя бы частично.

- Это и мой вывод, - с удовлетворением сказал Лоуэр. - Первое настоящее доказательство в пользу отравления. Очень интересно.

- А кто-нибудь испытывал таким образом сердце, заведомо умершего не от отравления? - спросил я.

Лоуэр покачал головой.

- Нет, насколько мне известно. В следующий раз, когда у меня будет труп, я попробую. Вот видите, не будь Престкотт таким себялюбцем, мы могли бы незамедлительно провести сравнение. - Он оглядел кухню. - Думается, нам следует немного прибрать здесь, иначе слуги разбегутся, не успев войти сюда завтра утром.

Он принялся за работу с тряпкой и водой. Локк, я заметил, своей помощи не предложил.

- Ну вот, - сказал он после долгих минут молчания, пока я мыл, он вытирал, а Локк попыхивал своей трубкой. - Если вы позовете смотрителя, мы сможем отнести Грова назад. Но прежде - каково ваше мнение?

- Он умер, - сухо сказал Локк.

- От чего?

- Не думаю, что имеется достаточно фактов для выводов.

- Как всегда, готовы поставить себя под удар ради истины. Кола?