Вопрос цены

Его могли и окликнуть, если следили за территорией. А могли и не окликать, ведь обыкновенно так уж стеречь вход в управу изнутри не нужно. Снаружи — дело другое. И общем, баш на баш, как повезет.

Повезло. Снова повезло — даже странно. Обычно на каждый успех приходится пахать как проклятому, и за каждую улыбку фортуны платить травмами и увечьями, а значит — болью.

Но сегодня ведьмаку подозрительно везло. А если какое-то время подозрительно везет — жди беды.

«Так, — думал Геральт, — главное — не злоупотребить… Главное — не злоупотребить…»

Живые на клумбе, оба просто люди, при его приближении разогнули сутулые спины, поглазели несколько секунд, а потом дружно поклонились. Два продолговатых ящика, стоящих тут же, на клумбе, полнились саженцами каких-то цветов или кустиков. Ботаникой, в общем. Полклумбы уже было засажено, а у ног трудяг-садовников стоял третий ящик, полупустой.

— В каком цехе доводка? — спросил Геральт так, будто имел право спрашивать.

— В сорок третьем, уважаемый, — тотчас ответили оба, хором.

— Вон в том, — добавил один и указал рукой, в каком именно.

Геральт поглядел — это был единственный цех в поле зрения, который выглядел действующим: дымки из труб, вспышки сварки в окнах, въезжающие в многочисленные ворота вагонетки… Можно было и не спрашивать.

Величаво кивнув, ведьмак зашагал в указанном направлении. Молча.

Ведь те, кто имеет право спрашивать, обыкновенно теряют способность благодарить. Разве что кивнуть — чуточку снисходительно, но все равно с нескрываемым чувством собственного превосходства. Обычное дело. Сплошь и рядом.

Не успел Геральт дошагать до цеха, как понял: все плохо. Везение, видать, поструилось и иссякло.

Его заметили издали. Подпустили поближе, а потом у ворот, в которые только что въезжали вагонетки, появились живые; и в них легко угадывались отнюдь не работяги вроде давешних садовников, а тертые и тренированные боевики. Причем и явные заводчане из местного клана (Геральт таких за версту распознал бы, и из свиты техника. Вторые — при костюмах, при галстуках и с легкими припухлостями в области подмышек.

Геральт зыркнул назад: один из садовников держал руку у уха. Не иначе, с кем-то говорил по мобильнику. Вот тебе и везение, ведьмак.

Он рванулся влево, потому что знал: по меньшей мере в одиннадцати минутах неторопливой езды на «Князе» — граница. Система, полоса и стена с колючкой по верху. А как далеко завод простирался в иных направлениях, Геральт представлял плохо. Бежать, конечно, придется дольше, чем одиннадцать минут, да и то лишь если позволят.

Охрана бросилась наперерез, беспорядочной стайкой. Все, и заводчане с ружьями, и свита техника. Уже вооруженная пистолетами, которых еще миг назад ни у кого в руках не было. Некоторые второй рукой умудрялись будить мобильники (или рации) и куда-то звонить. Впрочем, почему куда-то? За помощью, конечно.

Геральт успел пробежать метров двести, когда позади еле слышно заурчал автомобильный двигатель. Но зато впереди, совсем близко, вставал цех — мертвый и безжизненный. Ни отсвета в пыльных окнах, поделенных на квадратики мелких оконцев, ни дымка над плоской крышей, ни единых открытых ворот. И, что в данный момент радовало, — ни души.

От бегущих Геральт оторвался шагов на полста. Все-таки у тех дистанция была самую малость длиннее. Ненамного, но сейчас-то счет шел на вдохи-выдохи. От «Князя», который и по заводскому бездорожью честно выжал свою сотню за десяток секунд, ведьмак оторвался меньше. В основном ввиду того, что «Князю» пришлось подруливать на старте, почти разворачиваться.

За пару шагов до стены Геральт прыгнул, уцепился за криво торчащую из кладки арматурину (ясное дело, замеченную еще на бегу), подтянулся, ударил правой ногой о кирпич, описал коротенький полукруг справа налево и с хрустом ушел в окно.

Голову и незащищенную перчаткой руку посекло осколками, но худшим оказалось не это. Приземляться пришлось на спящий неведомо сколько лет фрезерный станок, а это — если кто не знает — поразительно изобилующая металлическими выступами и неровностями хреновина.

Ушибив колено, ведьмаку все же удалось в каком-то немыслимом кульбите не обрушиться на станок всем весом, а оттолкнуться и со слабым намеком на мягкость срикошетить в сторону.

Прямо на стол с фрезами, заготовками, причудливой формы металлическими деталями, беспорядочно сметая все это па пол и производя жуткий грохот. Вдобавок погоня снаружи принялась швырять в окно камнями и железками — вышибали осколки стекол, чтоб пролезать было безопаснее.