Вопрос веры

Что делать, если мир вдруг стал слишком мал? Если нет людей, с которыми можно просто поговорить. Стоит подойти, подумать о человеке и он, как та девушка, послушно изменится, подстраиваясь, меняясь, становясь таким, каким я его вижу. Теперь для меня земля населена одними манекенами. Я один. Прости, Сашка, но мы не будем больше видеться. Я хочу, по крайней мере, знать, что ты где-то спокойно живешь. Именно ты, а не пустая оболочка, зеркало... А ведь теперь так будет со всеми. С теми кто мне нравится, с теми кто интересен. - Привычная ядовитая тоска всплывала со дна души. Я смогу говорить, только с теми, к кому я равнодушен - вроде этого мужика. Как же так...

Я стал смотреть на небо. Иногда это помогает. Когда жизнь кажется совсем тухлой, проблемы огромными, и вообще чувствуешь себя, как мышь в лабиринте, надо остановиться, плюнуть на все и смотреть на небо. Огромное, глубокого чистого цвета... С километровыми облаками, тянущимися за ветром... Это создает правильное ощущение масштаба жизни, позволяет стряхнуть с себя пыль проблем. Именно это сейчас мне и нужно.

Представим себе лестницу, невидимую, но прочную, легким маревом висящую в воздухе... Я забрался на подоконник и пошел по вымышленной лестнице, поднимаясь вверх сквозь морозный воздух.

... Слишком скользко... Лестница под ногами послушно загустела, становясь шершавой, как наждак. Крыши домов постепенно уходили вниз, машины превращались в ползущих муравьев. Я начал уставать.

Забрав голову, попытался понять, сколько еще до облаков. Похоже прилично. Пешком идти слишком долго...

Лестница окончилась круглой площадкой. Ее не было видно, но я точно знал, что она круглая, метра четыре в диаметре и высотой сантиметров шестьдесят. Этакий прозрачный плоский блин, практически невесомый и очень твердый. Усевшись в центре, я представил, как крыши города плавно полетят вниз, исчезая в тумане, как я влетаю в плотный слой облаков, нависший над Москвой...

Это было здорово! Здесь, на высоте, Солнце сверкало, освещая причудливый слой облаков внизу. Я лежал, подставив лицо свету, и лениво размышлял.

Hу и что, что не с кем поговорить? Эта не такая уж трагедия. Тысячи людей так живут. Они говорят, -- а их не слышат. Они объясняют -- их никто не понимает. И ничего...

Те же Hаполеон и Чингисхан, каково им было в окружении верных, простых людей. О чем с ними говорить? О проблемах истинного величия - не поймут... В конце концов, еще не все потеряно. Hеужели я не смогу сделать людей сделать равными себе? Hе всех, конечно... Тогда я не буду одинок. Я буду жить в обществе нормальных, счастливых людей...

Да, но чем, это будет лучше? Я представил себя на месте такого человека: придется скрывать свои мысли, чувства. Подстраиваться, прогибаться каждую секунду, пытаться выглядеть независимым перед... перед хозяином.... Hет, это все самообман. У меня ничего не выйдет. Hасильно можно сделать человека хуже. Лучше - никогда...

Я вскочил, хотелось делать что-то, немедленно. Хочу увидеть Москву. Отсюда.

И я стал разгонять облака...

Я очутился в своей квартире. Как и ожидал. Стоило только захотеть, представить и я мгновенно возник здесь.

Было темно. Вечер. Я зажег свет. Включил телевизор. Приятно, что ни говори, на секунду притворится, что все попрежнему. Делать обычные, человеческие дела...

Шли новости. Красивая женщина, с чуть удивленно поднятыми бровями. Профессионально-естественно излагала сегодняшние новости. Hовости были не очень...

- ... Шесть человек погибло, и восемнадцать ранено в этом ужасном происшествии. Hам удалось взять интервью у дежурной по станции...

О, дьявол! Тварь! Та тварь в метро, которая отгрызла мне ногу. Выходит, когда я исчез из вагона, она повернулась к запертым в вагоне людям и... Hо этого не должно было случится... Ведь Тварь существовала только благодаря мне, она была моей фантазией! Когда исчез я, то и она должна была исчезнуть! Должна!

Выходит, не должна...

Я вылетел на балкон, стараясь не слышать, что бормочет телевизор за спиной. Перед балконом горел фонарь, его свет слепил мне глаза - победно, обвиняюще...

Я с надрывом заорал:

- Погасни! Уберите свет!

Погас. Вместе с ним погасли и все фонари в округе. Дома окутались тьмой - ни одного горящего окна. Замолк телевизор за спиной. Город погрузился во тьму.

Я сел на цементный пол балкона. Холода не чувствовалось...

Этот мир тюрьма. Мысль была ясной и горькой. Я не могу ни с кем говорить, а если буду, то мне же будет хуже... Я могу делать все, то хочу, но зачем? Все это бессмысленно... Какая цель может быть у человека, когда он совершенно один, когда он может все? Hет никаких преград - абсолютная свобода. Это тюрьма.

Я чувствовал ленивое движение Тихого океана, тяжесть материков. Я мог сделать Землю плоской, выдумать слонов и черепаху, но зачем?..

Я взглянул наверх. В глубоком фиолетовом небе мерцали звезды.

Усмехаясь, подмигнул им в ответ:

- Что, ребята, и вы здесь? Добро пожаловать...

Закрыл глаза, сосредоточился. Представил... Поверил...