Вопросы Этики (СИ)

— Малгуторис, повелительница чумы! А для друзей Малгуша! — Ответила девочка и сунула большой палец в рот. Под боком она держала до сих пор чистого медведя.

— Малгуша, расскажи дедушке стишок! — Зачем-то попросила девочку Ита.

Малкугша рассказала.

Целый день гуляли с мишкой

Баловались старой книжкой

В темноте пошли шептать

Призывать тебя играть!

Ты явился в алом свете

В муке страшной умер ветер

В жертву кошку принесем

Танцевать с тобой пойдем

Танец оборвет все нити

И вы тоже нас не ждите

Восставайте из могил

Возвращайтесь в смертный мир

Мы придём с тобой чумою

Домик из костей построим

Всех живущих мы сожрем

И опять во тьму уйдем.

Старосту перекосило так, словно его схватил инсульт. Женя глядя на него пыталась понять, сумеет ли провести реанимацию старика. А если сумеет, то переживет ли эту помощь больной.

Во взгляде Стоума зажглась искорка безумия. Он слышал имя повелительницы чумы. Силы, что периодически находит себе воплощение. Проходит кровавой косой по миру и угасает, утопленная в жертвенной крови. Да, в ту битву что тут разгорится, определенно следует добавить одну из древнейших, безумную силу потерявшую своего бога.

Старик молча поднялся, глаз его быстро дергался, и пошел в сторону дома. Надо было выдавать награду.

— Вот, вот видишь, какая у нас Малгуша талантливая! Даже дедушка Стоум проникся ее талантом, ты будешь писать нам песни, Крошка Рю лабать на гитаре, а я буду петь и мы будем собирать стадионы!

"Успех гарантирован! "

Поддержал Иту Кот

"Девочка явно понимает в хорошей музыке!"

Женя тяжело вздохнула и вновь промолчала. Не то чтобы ей было нечего сказать, но речевой фильтр накладывал барьеры для донесения своих мыслей до одной части аудитории, а невозможность физического насилия — до другой.

Буквально через минуту произошло сразу несколько событий. Пришёл староста, неся две очень старые на вид шкатулки. И в ворота, закрытые ранее, раздался удар чего то очень тяжелого. Ворота заходили ходуном и жалобно заскрипели.

— Ой, а кто это такой стучит там в калитку? — Малгуша снова доверчиво спряталась за Рыжиком.

"Неприятности! "

Радостно прокомментировал Кот.

— Гости — Сказала Женя с изрядным раздражением

— Едаааа! — Услужливо подобрал ближайшее по смыслу слово речевой аппарат Огры.

— Орки! — Закричал последний стоящий на стене ветеран с арбалетом.

Часть 2. Глава 7

Следующий удар выбил ворота.

Ишхыр, предводитель орды. Волчий всадник. Уровень неопределим.

Перед створкой оказался абордажный дрон. Именно эта ассоциация возникла в Жени, когда она увидела «гостя». Орк внушал. Для начала надо отметить, что восседал он на огромном то ли псе, то ли волке, если предположить, что псовые в принципе могут отъедаться до размеров бизона. Короткая нижняя челюсть больше всего напоминала гидравлические ножницы чем биологический объект. На груди животного висела причудлива броня, шею защищал шипастый ошейник, а морду украшенный клювом шлем

"А я боюсь собак"

Отправила сообщение Женя, заворожённо глядя на маленькие, налитые кровью глазки.

"Ты не говорила"

"А я и не знала"

"Если что, это гиена. А гиена это ближе к кошкам, чем к собакам"

"Хорошо, я оказывается боюсь кошек"

Всадник на гиене взревел. И тем самым обратил на себя внимание.

Зеленый, клыкастый, чем-то неуловимо напоминающий саму Женю, орк был увешан броней толщиной в палец. При этом роста в нем было за два метра, покатые плечи, мощное брюхо. Жене почему-то сразу стало ясно, что, когда всадник со своим зверем несется в лобовую атаку, остановить его может разве что прямой выстрел из пушки (если, конечно, они тут существуют). Ятаган на длинной ручке, странный щит и несколько притороченных по бокам седла дротиков.

Ах да, еще целый комплект засушенных голов. Которые гремели жуткими погремушками.

— Старик! Ты призвал орду! Ты нарушил клятвы, что принесли люди на черном камне! И теперь бремя их не давит на мои плечи. Пришло время войны, я пожру твою печень, и я благодарен тебе. Нарекаю тебя крушителем эпохи! И древний обычай требует задать вопрос. Во имя чего?

Стоум весело оскалился. Из его глаз ушел страх и все больше в них плескалось безумия.

— Я убил твоего отца, Ишхыр, и повесил его пустую голову в зале трофеев. Теперь жду того же дара для себя. Время мира истекло, и я не хотел уходить в страну вечной охоты как жалкий слуга.

— Но почему ты не вышел в поле и не нашел меня? Ты искал войны, не поединка. Твой род угасает, и ты решил увести его в тень за собой?

— Я уже мертв, воин солнечной степи! Гиблая тень коснулась мира, народы обречены! Я не камень, что сдвинул горную лавину, я лишь эхо того камня. Или ты не видишь вестника перед тобой?

В этот момент Орк, кажется, впервые, обратил внимание на Женю. Которая при прочих равных возвышалась над Ишхыром на добрую голову.