«В общем, есть такой зверь, тасманский дьявол, живет он сейчас в Австралии. А до этого был там истреблен. И есть у него болезнь, трансмиссивное злокачественное заболевание, одноклеточный паразит, который когда-то был высшим млекопитающим, каким-то дальним родственником указанного зверя. Почитай внимательно, клетки высшего позвоночного в ходе мутации переродились одноклеточным паразитом. И этот паразит, в свое время, практически полностью истребил всю популяцию тасманских дьяволов. То есть совершенный адаптивный рак, который спокойно живет на вообще чужом организме. Было доказано, что этот рак при определенных условиях, может заражать вообще любых теплокровных. Ему абсолютно плевать на иммунные ответы. Жертва живет достаточно долго, чтобы размножиться и наградить болезнью всех окружающих. Так вот, с точки зрения теории информации мой мозг — именно такая болезнь. Сверхадаптивная нейронная сеть, способная включать в свой состав любое устройство. Это не генетическая мутация, а структурная. Не природный выверт, а уникальные условия развития, в ходе которого мой мозг изменился. На самом деле в этом я не совсем уникален, такие структурные мутации хоть и очень большая редкость, но встречаются. Намного реже, чем люди, способные взаимодействовать со структурой подпространства. Хотя упомянутые тобой Омеги встречаются все же не так часто. Так вот, при этом есть качество, которое делает меня уникальным: я сохранил себя. Взрывное масштабирование нейросети, свыше определенного предела, обычно приводит к распаду ядра личности. Для того, чтобы не допустить превращение штурмового хакера в пускающего слюни идиота, у людей мне подобных стоит специальный имплант, трансмиттер, загружающий личностное ядро после активации. То есть, когда хакер разрывает подключение. А я… я остаюсь собой всегда. Из-за этого у меня практически абсолютные навыки парадоксального мышления. Из-за этого я не имею права играть в онлайн игры, основывать секты, и вообще взаимодействовать с социумом на каких-либо влияющих позициях. Из-за этого у меня был абсолютный запрет на имплантацию, именно поэтому меня «слушают» устройства, которые вообще никак не должны со мной взаимодействовать. Именно потому ко мне приставлен на должность няньки целый генерал. Пока мое сознание заперто в моей черепушке — я просто избыточно талантливый парень с великолепной способностью понимать окружающих меня людей. Легко нахожу выходы из сложных ситуаций, мои прогнозы напоминают озарения. Кстати, именно благодаря своей уникальности я и принял участие в разработке той нейронной сети, про которую тебе рассказывал, которая теоретически может развернуться в четырехмерном пространстве. И которая повторяет структуры моего мозга. Без нейроимплантов я практически обычный человек. А сейчас… сейчас я несусь по коридорам этого здания, взламывая все доступные приборы. Перехватываю управление любыми устройствами и мыслю десятком потоков сразу. Вижу почти тремя сотнями камер. Квантовые процессоры позволяют полностью игнорировать любые шифры и пароли. А мне противостоит одна из самых совершенных нейросетей. По вычислительным мощностям мы сейчас сопоставимы, а вот по творческому потенциалу… Но теперь уже именно она играет от обороны. Она обрывает кабели, взрывает устройства, и заливает шумами все каналы связи. Чтобы я не включал новые устройства в свой разум».
