Вопросы истории: UNIX, Linux, BSD и другие

Однако, насколько я могу судить, объявление GNOME умолчальным десктопом в Debian'е и Red Hat'е было скорее теоретическим (или, если угодно, политическим). Среди лично мне знакомых в те годы дебианистов и редхатчиков пользователей этой среды я не припоминаю. Ну а в Mandrake он вообще присутствовал для галочки – чтоб было. И причина была в практической непригодности GNOME к реальному применению. Именно в те годы и родилось высказывание:

KDE разработали обычные программисты для удобства собственного и пользователей. А GNOME создали крутые программеры для доказательства собственной крутизны.

Надо сказать, что в те годы для такого утверждения были все основания. Да и ныне, во времена GNOME 3 и GNOMESell, оно не выглядит совсем беспочвенным.

Великое противостояние

Разумеется, так продолжаться не могло: одно из знамён свободного софта практически не применяется его сторонниками. И разработчики GNOME вынуждены были, поступившись своей крутизной, пойти по пути упрощения.

Началось всё со смены оконного менеджера – место красивого, но непрактичного Enlightenment'а занял непритязательный, но пригодный к употреблению Sawfish. А поскольку собственного оконного менеджера у GNOME не было никогда, смена «управителей окон» с тех пор стала в этой среде традиционной.

Следующим шагом на пути упрощения стал выход 2-й версии GNOME, в которой простота настройки и использования были объявлены высшими приоритеами. А поскольку эталоном простоты в некоторых кругах в то время считалась Windows, в сети прозвучал лозунг:

Сделать GNOME большей Windows, чем сама Windows.

Правда, популярности этот девиз не снискал, и о нём постарались поскорее забыть. Однако репутация среды, в которой может работать даже кухарка, за GNOME закрепилась прочно. Хотя функционал штатных приложений его оставлял желать лучшего. А большинство хороших приложений, включавшиеся майнтайнерами в состав GNOME, разрабатывались независимо от него.

С другой стороны, KDE, при всех его многочисленных недостатках (а старым верным пользователям этого десктопа они были известны лучше, чем любым критикам), обладал тремя несравненными достоинствами:

   1. обильным функционалом в отношении управления окнами и приложениями;

   2. абсолютной настраиваемостью всего и вся;

   3. набором штатных приложений и приложений от примкнувших сторонних разработчиков.

За средства настройки KDE подвергалась критике. И местами справедливой: они были запутанными, интуитивно не очень понятными, настройки связанных, казалось бы, параметров, часто оказывались раскиданными по противоположным пунктам меню. Но они были – и охватывали абсолютно все опции системы. Причём всё это поддавалось конфигурированию штатными средствами: необходимости в ручной правке конфигов практически не возникало. Разве что, как это часто бывало в истории (и неоднократно повторялось впоследствии – в том числе и в GNOME), она требовалась при настройке русской раскладки клавиатуры и её переключателей.

В силу перечисленных факторов первой половине нулевых годов вокруг KDE сплотилось сообщество пользователей-прагматиков, нуждавшихся в качественном софте для решения своих задач в среде, поддающейся стопроцентной индивидуальной настройке. В том числе и пользователей, никакого отношения к компьютерам не имеющих – юристов, переводчиков и прочих гуманитариев. Нельзя сказать, что таких не было среди пользователей GNOME – однако в этом сообществе до некоторого момента всё-таки доминировали компьютерные гики, вынашивающие планы изменения мира.

Отступление. В шутке про изменение мира есть только доля шутки. Одна бывшая наша соотечественница, будучи уволенной из NASA чуть ли не по подозрению в шпионаже (в пользу русской мафии, надо полагать), в поисках работы обратилась в том числе и в GNOME Foundation. Где на собеседовании её спросили: хотите ли вы участвовать в изменении мира? Вопрос этот показался ей смешным, и в результате в этот самый фонд её не взяли. Пришлось идти на работу в маленькую заштатную конторку, которая тогда называлась (да и сейчас называется) Google. А после капитализации последнего пришлось стать очень богатой женщиной. Так что политика GNOME подчас благотворно отражается на судьбах людей, с ней соприкоснувшихся.