Вопросы по йоге

Из зала: Получается, что он ищет себе другое тело?

Вадим Запорожцев: Вот здесь я не знаю. Если это не по вашей вине, а по каким-то другим, тогда, конечно, может быть. Но я могу сказать, когда ситуации, когда больше не приводит, когда вы убиваете. Понимаете, дело в том, что согласно учению йоги, там, с того высшего плана, все очевидно: мотивация, кто за что ответственен. Это здесь мы можем дурить друг друга очень долго, а там все видно. И там душа, конечно же, видит, ну да, с первого раза не удалось прийти, разные факторы могут быть. Тогда может быть, со второго, с третьего, с десятого. Но это уже не то, что вас убивают, а вас ждут. Вообще, тема очень тяжелая, тема абортов абсолютно не очевидная. Всего мы не знаем.

Очень удивляют медики, все давали клятву Гиппократа, если вы внимательно прочитаете эту клятву, там черным по белому написано, что медик не должен никогда способствовать абортам. Это написано еще, Бог знает когда. Сейчас целая индустрия, миллион тысяча двести абортов только в России. По прогнозам ООН  в Африке в следующем году будет сорок миллионов абортов в год. Я уж не знаю, сколько в Европе и Америке. Вероятно, тоже какие-нибудь ужасающие цифры. Это скотское отношение к сексу. Секс - это возможность общаться с Высшим. А мы, вместо того, чтобы общаться с Высшим, начинаем злоупотреблять. Это сексуальное бескультурье. Почему? Потому что тела достались нам в подарок, мы не знаем всей грандиозной возможности этих тел.  Тело и тело. А то, что это тело может рождать целые Вселенные до нас не доходит. Почему? Глупые.

Из жизни в жизнь мы идем вместе, помогаем друг другу, потому что мы единое целое.

Ирина Бобкова, заочник, Брянск: Работники педагогических профессий, не имеющие детей, заботящиеся о чужих всю жизнь, родятся в нормальном теле, или будут приравнены к тунеядцам?

Вадим Запорожцев: Если ты заботишься о том социуме, в котором живешь в  качестве продолжения жизни. Заботиться ты можешь, каким образом? Тем, что занимаешься благотворительностью. В конце концов, тем, что работаешь на предприятии, поднимаешь благосостояние всего народа, и оно все равно автоматически перераспределяется, то социум всегда тебя родит. Есть ли у тебя твои дети или нет. Та же самая ситуация: вот вы молодой человек, вас призвали в армию родину защищать, вы с автоматом Калашникова побежали в атаку, в вас попала большая разрывная пуля, и от вашей головы ничего не осталось, вы умерли, у вас ни потомства, вообще ничего нет. И вот возникает вопрос: и где же вы родитесь? Ответ очень простой. Если вы погибли в защите своего социума, вас социум всегда родит, вне зависимости от того, есть ли у вас свои, непосредственно, дети или нет. Этот вопрос кармически не такой тупой, на первый взгляд, это вопрос сообщества людей к которому вы себя относите. И если вы погибли, защищая его, они тебя всегда родят. Если вы прожили жизнь, помогая другим – всегда родят. Идеология в этом, а не в том, что лично у меня есть потомство или у соседа есть потомство. Потому что мы, в этом смысле, как облаком заходим.

Я  вот в этом году видел, как пчелы роятся, наступает такой период, когда образуется новая пчелиная королева, а все пчелы такой капелькой, жужжащим шариком вокруг нее роятся. Потом от них улетают пчелы разведчики, ищут подходящую норку, дупло или улей и прилетают, и говорят: вот туда надо. И вся эта масса летит, и заселяется в новый улей. Точно так же и мы, из жизни в жизнь, идем не по одиночке, друзья, а такими роящимися  облаками душ и мы вытаскиваем друг друга, потому что мы единое целое.  В этом отношении есть такой сверх большой рой - это все люди на земле. Вот представьте, вы националист такой, негров не любите, но вот все, весь род людской умер, осталось только одно негритянское племя  где-то, так вот, вы за благо примите возможность родиться среди них!

Поэтому для нас, для людей, все человечество - это такое вот облако, но оно подразделяется на более маленькие такие сообщества. Как правило, они связаны с территорией стран или народов, иногда это все переплетается. Иногда границы очень четкие, скажем,  одна нация живет бок о бок с другой нацией триста лет, но не смешивается.