Вопросы практической магии

– На гору пошел, посмотреть. Чего там смотреть, не знаю. Пеньки эти проклятые, ловушки – теперь их не видно. Его Быстрик повел. Хочет пройти к домику.

– Тьфу, демонство! Надеюсь, он туда не сунется! Там могут быть ловушки – скрытые ловушки, и тогда…

– Не сунулся. – Илар шагнул через порог и с отвращением повел носом. – Ну и вонища тут! Надо окна открыть, проветрить.

– Еще бы не вонища! – ворчливо заметил Даран. – Его колдовское величество лежат, портят воздух. Дуют мимо тазика, и все это на полу! Его в хлев надо, пусть под себя гадит! Я что, нанялся дерьмо из-под него вывозить?! Сутки уже как про́клятый работаю! Кстати, уважаемый господин Иссильмарон, с тебя десять золотых!

– Это еще за что, маленький выжига?!

– За уход! Я вас лечу, подаю воду, снадобья готовлю – вот сколько вы бы взяли за лечение какого-нибудь богатенького дворянина?

– Не меньше двадцати золотых! – не задумываясь бросил колдун и тут же сморщился, поняв свою ошибку.

Даран просиял, потом его улыбка сменилась скорбной гримасой:

– Продешевил! Надо было с вас пятнадцать потребовать!

– А это ничего, что все рецепты я тебе сказал? Что травы, которые ты заваривал, – мои? Совесть-то имей, поганец!

– Имею, – радостно хмыкнул мальчишка. – Я ее уже давно имею!

И тут же покосился на недовольного Илара:

– А чего я такого сказал?! Я же не матом! Он сам спросил! Вот как дерьмо выносить – так я, а как похвалить…

Даран поспешно ретировался, изгибаясь под тяжестью деревянной бадьи, Илар же подвинул грубо сколоченный табурет к постели старика, взял его за руку и пощупал пульс:

– Как вы? Вторые сутки пошли. Сутки вы пролежали в беспамятстве, сутки в сознании – вставать можете? Я вообще-то не понимаю – почему вы не можете наложить на себя заклятие оздоровления?

– Я же тебе объяснял, – нетерпеливо вздохнул старик. – Сам на себя наложить заклятие не могу. Только через амулет или артефакт. А на работу с артефактом сейчас нет сил. Мой оздоровительный амулет разрядился рядом с артефактом на горе. Могу восстанавливаться только с помощью внутренних сил да снадобий. Кстати, я заплачу мальчишке, пусть не беспокоится.

– Да перестаньте. – Илар махнул рукой, встал, подошел к маленькому мутному окошку и стал смотреть на то, что происходит на улице. – Не возьмет он денег. Это так, чтобы вас позлить. Даран сидел возле вас всю ночь, и вот уже сутки ухаживает. Вы хоть бы похвалили его, что ли…

– Похвалю, похвалю… – скрипучим голосом ответил колдун и тут же переменил направление беседы. – Что ты увидел на горе?

– Что я там увижу? Пеньки. Ловушки не видны, раскрывать их я не умею. В избушку не пошел, Быстрик говорит – там есть что-то магическое и не очень-то хорошее. Снова заколдовал пеньки, послал их пройтись по ловушкам. Никакого эффекта. Быстрик сказал, что все ловушки остались на месте. На пеньки не отреагировали.

– А ты думал, они разрядятся? После того, как по ним протопают пни? Нет, парень, это было бы слишком просто. И тот колдун, что ставил «стражу», наверняка предусмотрел такую возможность. Ловушки не должны реагировать на пеньки. Пеньки же свои! Ох… как в ноги стреляет! Ну что косишься? Правда ведь больно! Твари впрыскивают какой-то яд, он парализует, а сейчас этот яд начал выходить! Вот я и опорожняюсь… избавляюсь от яда… а руки дрожат! Я же не нарочно, как Даран говорит… думаете, мне приятно? Так простреливает, хоть вой! Жаль, что ты не умеешь лечить, – пара заклинаний, и от нечисти в моем организме и следа бы не осталось! Ладно, ладно, не хмурься! Кстати, тебе никто не говорил, что для такого молодого парня, как ты, быть слишком серьезным не очень хорошо? Ты серьезен, как старый дед! Что с тобой будет в старости?

«Надеюсь, не то, что с тобой. В детство не впаду!» – мысленно ответил Илар.

– Вот только этого не надо, а? – криво усмехнулся старик. – Не впал я в детство! И чего ты глаза выпучил? Не читаю я твои мысли, не читаю! Вернее, читаю, они у тебя на лбу написаны! И не надо его тереть, лоб-то… хе-хе-хе… как легко вас поймать, молодежь! Доживешь до моих лет, узнаешь, каково это, быть стариком!

– С вами доживешь, – хмыкнул Илар. – Мне вообще непонятно, как вы дожили до преклонных лет, будучи таким скандальным, таким бесшабашным, безрассудным, таким… таким…