Вопросы сегодня, ответы вчера...

Я ведь помню, как ты ушёл на работу. Помню, как этот ударил себя в ногу. Помню, как тетя кричала. Потом помню – мне укол ставили. Милицию помню. Потом опять врачи, Надежда, и увезли меня в психушку. Я дура теперь, да? И там… Проснусь, Надежда, Надежда Владимировна, я её зову тетя Надя, рядом… И всё… Она начинает говорить, а я опять спать…

Он ведь, Паша, со всей силы себя в ногу. Прямо вот здесь… Вот прямо вот так… Со всего маху.

Ой, Паша! Он ведь наврал, что это ты его… Меня спрашивают, а я говорю, что видела: что ты ушёл, накрыл меня, а потом я зашла на кухню, а он себя ножом в ногу…

Потом признался в полиции, что хотел по столу, а промахнулся…

Ой, Паша! Что тут было…

Они ведь уехали от нас. Насовсем. Тётя приходила с каким-то уже другим. Тот сядет в коридоре и молчит. Она все вещи собрала. Всё своё увезла. А мамину вазу хрустальную разбила. Взяла вот так и отпустила её. «Ой!», – говорит, – «Я нечаянно…» А сама на меня смотрит. Глаза белые. А тот мужик ей: «Будьте осторожнее! Не пострадать бы Вам самой!» Я вазу прибрала. Вот куплю клей и склею. Пусть будет. Ведь, так можно же склеить, чтоб не видно было?.. А?..

Ой, Паша! Бабушка приходила. Я её узнала. Она с порога: «Наташенька, узнаёшь меня?.. Как ты выросла…» А тетя Надя… Ой! Встала так в дверях, посмотрела на неё и всё… Так и не пустила её в дом. Не пустила. Она, ведь, не одна приходила. Мы в окно посмотрели, а она была с кем-то. Вот! Встали у подъезда и стояли. А потом посмотрели на наши окна и ушли. Четверо!

Паша! Серёжка с Вовкой приходили. Тоже их не пустила.

«Где Пашка? Где Пашка?» «В командировке», – говорю, – «на Урале!» Серёжке говорю: «Ты бы свою «желудёвку» сменил бы. Зима на носу. Ум-то отморозишь. Ходишь в ней, как воробей подстеленный…» И опять горбится. Ты бы, хоть, сказал бы ему.

Паша-а-а! У нас ведь компьютер теперь есть. Тётя Надя ночевала же тут!.. И для работы привезла компьютер. А сегодня говорит: «Пусть у вас пока стоит. И тебе для учебы надо».

Паш! А в школе Хворостина-то… Ой!.. Подходит и говорит. Знаешь, как она делает – губы в ниточку: «Наташа. Павел, как освободится, пусть в школу зайдёт. А у Вас, Наташа, будут проблемы по четверти…» Я тёте Наде сказала, а она и говорит: «Как вас теперь учат, так проблемы могут быть только у некоторых, «особо одарённых». Ты у нас совершенно нормальная, так что думаю, что не будет проблем. Если поработаешь немного…»

Паш!..

– Наташка! Я только понял, что ты – дура.

Ты мне чаю дашь? Или мне к соседям идти? – Пашка смотрел на сестру и улыбался!

– Дам! Наливаю! И эта твоя – «Света из балета» подходит и говорит: «Наташа! Всё ли хорошо у Павла? А то он трубку не берёт…» А я ей так: «Вам, что, опять с нами разрешили встречаться? Хорошо у него всё… Замечательно даже!»

Вот что нашёл ты в ней?.. Кукла!

– Ладно, Наташка! Потом дорасскажешь. Тащи сумку мою.

Наташа принесла сумку.

– Тяжёлая.

Пашка ушёл в коридор и вернулся с пакетами. Положил их на стол и подвинул к Наташе.

– Тут деньги. Завтра купишь, что поприличнее, на себя. Нам придётся по кабинетам ходить. Куртку обязательно, чтоб всю спину закрывала. И ниже тоже.

Наташа открыла конверты и застыла.

– Пашка! У тебя под носом машину инкассаторов взорвали?

В пачках по телевизору видела. А вот чтоб вот так. Россыпью. Сколько здесь?

– Сосчитай сама. И на ноги что-нибудь…

– А можно ботинки, как у тебя, только бы повыше?

– Дались всем эти ботинки… Купишь куртку, сапоги…

– Ага!.. Ещё муфточку, «таблетку» на голову и вязаную шаль на неё, – прыснула Наташка.

– Не хочешь куртку – купи другое. Но длину я тебе сказал. На голову что-нибудь и там… ну, что там девчонки ещё покупают… что им надо.

Я с тобой по магазинам не пойду – мне нервы дороже…

…Вот… ещё… Посмотри. Выбери, какой тебе больше нравится, – Пашка достал из сумки коробочку и выложил на стол два наборных браслета из разноцветного камня.

– А второй кому? – Наташа взяла и стала их разглядывать.

Пашка смотрел на сестру: – Наверное, такие не носят. Но мне понравилось. Там много всего было. Но я не знаю, что тебе надо, что понравилось бы. А эти мне понравились.

Наташа надела браслеты на руку и, молча, подняла её вверх.

– Красиво. А куда с ними? – она вздохнула и сняла их. – С чем надеть?

– Тогда выкинь, если не нравятся, – Пашка встал.

– Паш! Выкинь? У меня ведь ничего нет, чтоб красиво и просто так. Ну, просто так… Просто, чтоб было. Мне же никто ничего не дарил. Дарят ведь всегда то, без чего можно обойтись. Понимаешь?.. Вот чтоб… чтоб не потому что надо, а чтоб просто было. Понимаешь.

– Понимаю. Вот тебе ещё подарок, – Пашка выложил на стол фотоаппарат и коробку от него. – Без него тоже обходились…

– Фотоаппара-а-ат. Новый, – Наташка заулыбалась. – Вообщ-е-е-е…

Она глубоко вздохнула, закрыла глаза, опять надела браслет: – Вот этот! Она вообще-то ничё… Только, что в ней мальчишки нашли… «Звезда балета»!

– Прибери деньги. Да руки помой после них. Грязи на них…

Где только ведь их не носит.

– Паша. А вот мама с папой… Как им сейчас?

Пашка подошёл к окну.

– А плохо им!

А и не должно быть хорошо им! Не за что им хорошее-то!

Они этого хотели, что с нами есть?