Вопросы сюжетосложения

Сходство этой ситуации с сюжетной схемой "мещанской; (53) трагедии" усиливается такими "побочными совпадениями", как несоответствие героев в имущественном отношении, односторонняя, без взаимности любовь "посредника", "демоническое" и в то же время сиротское прошлое "разлучницы", конфликт влюбленного с отцом. Вместе с тем наблюдаются и разногласия с шиллеровским вариантом, такие, как принципиально иная причина раскола между сыном и отцом, презентабельность "посредника", его позиция на стороне влюбленных и др. Эти "разногласия" открывают путь к благополучному разрешению конфликта. Но этого не происходит и в романе.

Пока Митя и Катерина Ивановна преодолевали нравственные и "имущественные" барьеры, как это делали шиллеровские Фердинанд и Луиза, они имели как бы дополнительные, способствующие их сближению стимулы. Но как только барьеры оказались преодоленными и преодолевать уже было нечего, у влюбленных иссякает желание бороться за свою любовь и на их чувства оказывают воздействие всякого рода случайности. Кроме того, важное значение приобретает выполненное романистом социально-этическое выравнивание участвующих в конфликте персонажей. Это выравнивание обосновало вывод конфликта из социально-этического аспекта и предопределило его дальнейшее развитие по пути борьбы чувственно-психологических состояний его участников.

Освобожденные от бремени борьбы с внешними препятствиями, Митя и Катерина Ивановна вынуждены теперь бороться исключительно друг с другом. Эта борьба стимулируется их чувствами, от произвола которых становится зависимым характер их дальнейших отношений. Оказавшись во власти чувств, Митя и Катерина Ивановна теряют контроль над своими поступками, и все в их отношениях зависит от того, какое чувство -: любовь или ненависть - получит перевес, от того, к какому идеалу они будут стремиться. И если для Катерины Ивановны определяющим станет "идеал Мадонны", то для Мити, с его способностью созерцать "обе бездны разом", важны будут и "идеал Мадонны", и "идеал содомский", что даст ему равное право и на высокий взлет, и на глубокое падение.

Так постановка героев "вне этоса"24 открывает предпосылки для восстановления (по сравнению с "Коварством и любовью") (54) трагической вины, для разрешения раскола на уровне "высокой трагедии".

Визит 'Мити к Грушеньке открывает новый цикл в сюжетном решении антиномии. Сохраняя зависимость от шиллеровской пьесы как вариант мотива искушения чувств, напоминая целым рядом деталей и своим предназначением посещение Фердинандом леди Мильфорд (оба случая ставят цель проверить прочность чувств героев и их готовность преодолеть соблазн), этот визит дает повод говорить об отталкивании Достоевского от Шиллера. Отталкивание находит свое выражение в конечном результате визита романного героя, в том, что он, в отличие от Фердинанда, не только не устоял перед инфернальным соблазном, но и "заразился" и знает, "что уже все кончено, что ничего другого и никогда не будет".

Такое решение раскола кажется неожиданным, даже если и учесть, что Митя оказался "вне этоса" и, стало быть, имел право на выбор поступка. Но эта неожиданность вполне закономерна. Дело в том, что, осуществляя социально-этическое выравнивание характеров сталкиваемых героев, романист одновременно снимал и социально-этический аспект конфликта. Это освобождало антиномию от обязательного ("неисключаемого") у Шиллера решения в пользу "добродетели" и, если учесть возможную вариативность проявлений чувств героев, обосновывало любую неожиданность в сюжетном развитии их конфликта. И если Фердинанд обязан был преодолеть искушение (иначе он ослабил бы дидактическую идею пьесы), то не стесненный "этосом" и чувственно не уравновешенный Дмитрий Карамазов не только мог, но и должен был поддаться искушению, поскольку его искусительница в момент их первой встречи оказалась не просто "инфернальной" женщиной, но такой, которая импонировала его "идеалу содомскому" (тем, что у нее, "у шельмы, есть один такой изгиб тела, он и на ножке у ней отразился, даже в пальчике-мизинчике на левой ножке отозвался").

Отказ Мити от Катерины Ивановны и его увлечение Грушенькой мотивируются в конечном эпизоде ситуации, в главе "Обе вместе". Этот же эпизод раскрывает причины неисключения "лишней соперницы", в роли которой оказалась после Митиного визита Катерина Ивановна.