Вопросы теории гибридной войны

• комплекс ГУ, создаваемых противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения целей ГВ. Это комбинация военных и невоенных средств агрессии, сочетание скрытых и открытых операций, объединяющая широкий диапазон рукотворных враждебных действий и намерений, таких как кибервойна, ИВ, сценарии асимметричных военно-силовых конфликтов низкой интенсивности, целенаправленная организация терактов и пиратства на море, поддержка и стимулирование незаконной миграции, раздувание этнических и религиозных конфликтов, экстремизма и сепаратизма, использование транснациональной организованной преступности для подрыва национальной безопасности государства;

• базовые ресурсы отражают возможности модели и включают человеческие ресурсы, качество которых в общем случае характеризуется профессионализмом и компетентностью персонала, материальные, технические, финансовые, информационные и некоторые другие ресурсы;

• ускоритель / катализатор ГВ позволяет осуществлять оперативное форматирование военно-политической ситуации с учетом изменения характеристик среды. Важнейшим катализатором, способным резко изменить ход ГВ, является цветная революция, которая способна выступать в качестве своеобразного фактора «ускорения войны» (термин предложен автором данной статьи). На раскрытии этого понятия остановимся позже.

Основополагающим свойством модели является её адаптивность. Свойство адаптивности отражается в алгоритме модели и характеризует «способность дать адекватный ответ на изменяющиеся требования внешней среды или на запросы низших уровней системы». Отсюда адаптацию стратегии ГВ следует понимать как способ приспособления стратегии к изменениям военно-политической ситуации на ТДГВ и в широком международном масштабе. Адаптация многолика и обеспечивает эффективность действий в изменяющихся условиях, а среди ее наиболее показательных проявлений можно указать эволюцию и приспособляемость стратегии / контрстратегии ГВ.

Классификацию видов политической адаптации, которая на основе системного подхода позволяет установить связи между внешней политикой государства и системой международных отношений, предложил американский ученый Д. Розенау[84].

Основываясь на его идеях, вся совокупность адаптивных стратегий ГВ и вариаций их адаптивности сводится к трем основным типам:

• уступчивая адаптация, когда стратегия пассивно приспосабливается к вызовам, формулируемым внешней средой, пытается максимально учитывать требования международных организаций или отдельных центров силы;

• неуступчивая адаптация, при которой стратегия пытается отвергнуть вызовы, исходящие от внешней среды, и базируется на приоритете национальных интересов;

• предохранительная адаптация, когда соблюдается некий баланс интересов и запросов внешней среды, который оказывается достаточно гибким и дает возможность для перераспределения системных ресурсов с запросов внешней среды на внутрисистемные требования и наоборот.

При подготовке и реализации стратегии ГВ, как правило, следует использовать несколько типов политических адаптивных стратегий в рамках единого общего замысла. «Жесткая» привязка к одному типу адаптивной стратегии нередко приводит к утрате стратегией способности к адаптации и ведет к ее постепенной деградации. В конечном итоге стратегия перестаёт соответствовать своему предназначению.

Например, во время войны в Ираке в 2003 г. американцы вначале пытались использовать стратегию, опирающуюся на несиловые действия с применением в подрывных целях технологий «управляемого хаоса». При этом игнорировались вызовы внешней среды, связанные с жёстким контролем со стороны иракского правительства, что не позволило развернуть в стране кампанию массового неповиновения. Стратегия неуступчивой адаптации привела, таким образом, к необходимости использовать силу.

В историческом аспекте стратегии неуступчивой адаптации в вопросах применения силы продемонстрировали свою неадекватность в ходе агрессии США во Вьетнаме, США и НАТО против Югославии, вмешательства НАТО в Ливии, гражданской войны в Сирии. Стратегии использования силы США и НАТО в период войны в Афганистане (с 2001 г. по настоящее время) привели в конечном итоге к решению о выводе сил коалиции из страны при отсутствии заметных признаков успеха операции. Применительно к политическим адаптивным стратегиям примером неудачного использования стратегии уступчивой адаптации в дипломатической практике можно считать Мюнхенские соглашения 1938 г. Более свежий пример — политика уступок украинского руководства в период развёртывания событий на киевском Майдане.

Значимым компонентом модели является контур наблюдения за обстановкой (система мониторинга).