Вопросы цены и стоимости

Ответ напрашивался сам собой. Однако, оставив вопрос, как об этом мог узнать Таш, Ожье прошлое постельного мальчика никогда не волновало, эту тревогу он бы решил запросто. Да и отдавать себя негодяю, только лишь для того, чтобы не быть обвиненным в распутстве - здравый смысл здесь даже не появлялся! Определенно, все было куда сложнее, и быть может именно Кантор, более сведущий и в нравах, и в интригах сможет им помочь?

Айсен чувствовал себя так, как будто одновременно нашел… брата, что ли… По несчастью - точно! И мог наконец вернуть тот неизмеримый, не имеющий цены долг, который позволил ему жить, радоваться жизни и быть счастливым, несмотря на уже предписанную судьбу, ведь книгу судьбы, как и все книги, пишут люди - своими ошибками, своими порывами, своим выбором. И его выбором было возвратить сейчас другому то, что однажды было подарено ему самому: единственный случай, когда ничего не теряя, даритель наоборот приобретает большее, а дар не уменьшается в цене…

Задумавшись о своем, Айсен едва не оказался сбит с ног вылетевшим сломя голову, пунцовым толи от злости, толи от смущения Августином. Молодой человек уже имел возможность убедиться, что несносный норов знаменитости с годами становился лишь еще более несносным, поэтому только улыбнулся трубадуру через распахнутую дверь.

- О! явление Христа народу, - язвительно приветствовал Кантор любимого ученика.

- Как скажете, мэтр! - парировал Айсен, чувствуя, что гнетущее со вчерашнего вечера напряжение понемногу спадает. - Это значит, что мне придется остаться до Рождества и наклеивать бороду перед выступлением?

- Чертенок! - Кантор фыркнул и довольно ухмыльнулся.

- Это значит, что дурной пример заразителен, - продолжил он, отщипывая кусок от сдобы, выложенной перед ним верной Элен, в исключительных случаях проявлявшей исключительную расторопность. - Стоило Густо один вечер появиться в твоем обществе, как на утро я обнаруживаю в своей постели весьма утомленное жизнью рыженькое нечто, не обделенное мужскими причиндалами!

Два и два сложились быстрее, чем на счетах.

- Равиль? - Айсен сразу же перекинулся к главному. - Равиль был у вас?

- Да хоть царь Давид!

Айсен с усталым вздохом опустился на предложенный кивком стул:

- Он нездоров. Наверное, опять почувствовал себя нехорошо, а Густо предложил отдохнуть…

Кантор хмыкнул в ответ на подобное заявление.

- Да видел, я что твой Равиль, отнюдь не в неглиже, спал, аки младенец в святой обители, и в развращении невинного отрока не упрекаю! И, кстати, не знаю как у него с остальным здоровьем, но голову подлечить не помешало бы. Первый раз в жизни симпатичная штучка пугается чуть не до икоты, видя меня у кровати… Да еще парень, а не девица! Ощутил себя сразу ревнивым мужем и суровым папенькой на страже целомудрия. Не понравилось… - завершил менестрель свою речь неожиданным выводом.

Айсен невольно рассмеялся, но тут же снова стал серьезным.

- О нем я и собирался поговорить, когда шел к вам…

Обойтись в двух словах не получилось. Айсен сводил догадки с тем, что успел заметить, подводя к единственному выводу - юношу надо спасать, а чтобы спасать, надо знать как и чем Таш ему угрожает. Где-то на середине беседы, появился Фейран, встревоженный долгим отсутствием любимого и отправившийся на его поиски. Кантор только кусал губы, из последних сил сдерживая улыбку и какое-нибудь ехидное замечание, наблюдая, как господин лекарь ласково журит «свое солнышко», тут же обнимая его, а расстроенный Айсен хмурится от того, что заставил волноваться за себя и успокаивает… Идиллия просто! Но свое счастье они выстрадали.

И теперь Айсен сам рвется помогать тем, кому в жизни еще не повезло. Однако прекрасные порывы частенько заканчиваются далеко не прекрасно.

- Все это, конечно, интересно, - протянул мужчина, - но насколько я понял, Равиль тебя ни о чем не просил. И может быть, что спасибо совсем не скажет, за то что мы вмешались…

Это было нужно сказать, но Айсен дернулся:

- Вы же не думаете, что мне нужна какая-то особая благодарность? - в тоне сквозило удивление. - Я лишь хочу помочь тому, кто в том нуждается.

- Достойное желание, но всех спасти нельзя, - с сожалением произнес Кантор.

Задетый разговором с Ожье, а точнее отсутствием его результата, Айсен воспринял в сущности верные слова чересчур остро и вспыхнул:

- Я и не рвусь в святые подвижники! Но не вижу причин оставлять человека в беде. Если бы мэтр Филипп когда-то начал отговариваться, вместо того, чтобы действовать, меня бы здесь просто не было!

- Сядь! - жестко оборвал вскочившего юношу Кантор, прежде чем вмешался молчавший все это время Фейран. - И успокойся! Как все серьезно…

- Простите! Я не хотел вас упрекать… - алеющий от стыда из-за несвойственной ему вспыльчивости Айсен немедленно укрылся в объятиях возлюбленного, подняв на него потемневшие синие глаза. - Ты тоже так думаешь?

- Мы что-нибудь придумаем, - спокойно и твердо пообещал Фейран, погладив висок юноши кончиками пальцев.