Читаем Вопросы времени полностью

Когда я увидел «Ырк Битиг», этот рунический текст, впервые, конечно, я понял, что это такого же рода текст, потому что с одной стороны, существует «кумалак», технология раскладки камней «таштан», которая позволяет выстраивать фигуры, имеющие символьно-числовую основу, и эти фигуры накладываются на какие-то истории, вопросы, которые возникают, и через эти вопросы происходит всматривание в будущее, строится стратегия поведения в первую очередь.

Я говорю о том, что на самом деле нет свободы воли в обыденном её понимании. Мне ближе концепция Чжуан-цзы о том, что всё это великий сон, и однажды будет великое пробуждение. Ты очнёшься от этого сна, и какая у тебя свобода воли во сне? Конечно, можно соблазниться какими-то рассказами по поводу того, что можно осознать себя во сне. Но всё равно однажды ты проснёшься и поймёшь, что это был сон.

Во время построения прогнозов меня часто спрашивают, как же этот прогноз строится, ибо авраамическая традиция не очень поощряет желание заглянуть в будущее и увидеть результаты? Хотя в этом её базовое противоречие, потому что каждый человек в любом случае заглядывает в свой ужин, завтрашний завтрак, на развитие детей смотрит, пытается предвидеть в меру своих слабых человеческих сил. Но при этом получается, что его уговаривают предаться недеянию бесовскому, чтобы никак не влиять и отдаться только порывам какой-то веры в какую-то систему описания.

При глубокой настройке на текст «Ырк Битига», я открыл случайно на двадцать втором знаке, где написано: «Долгополая уронила своё зеркало в озеро. Ранней порой причитает, поздней порой ворчит. Знайте, это беда, это ужасно плохо». Очень интересно, что здесь именно долгополая, которая уронила зеркало в озеро. В русском языке зеркало и озеро имеют значение «зрака» как такового. Имеет место соотношение глаза и озера с зеркалом в древнем тюркском руническом тексте, но ты начинаешь понимать эти вещи только в том случае, если они рассматриваются как описание динамики структуры сознания. То есть, если относиться к этому тексту как к темпорально-семантическому кодеру. Это получается криптотекст, значит, и ты начинаешь декодировать во времени: «Долгополая… Кто это? Уронила, следовательно, что такое „уронила“? Проявила невнимательность некоторую, то есть она его не „бросила“» – такова примерная цепочка рассуждений. Само зеркало имеет отношение к сознанию, и, следовательно, если ты роняешь вот это своё зеркало, то роняешь свою технологию фокусировки.

Я слушал лекции про великого китайского императора-реформатора Ли Шиминя, у которого было такое высказывание: «У меня есть три зеркала, с помощью которых я работаю с этим миром. Одно зеркало – это бронзовое зеркало, в котором я вижу своё отражение. Второе зеркало – это другие люди, в которых я вижу свои достоинства и недостатки. И третье зеркало – это история древности, в которой я вижу отражение современности». Здесь и возникает тема зеркала, которое есть в твоём сознании, с помощью которого ты созерцаешь, самоотождествляешься с какими-то вещами, и если ты роняешь это зеркало, растворяешь в этом озере мира общего сознания, ты перестаёшь видеть свои достоинства и недостатки как таковые. Ты перестаёшь видеть достоинства и недостатки этого мира.

Далее следует текст: «Ранней порой причитает, поздней порою ворчит». Вот «причитает» и «ворчит», и «ранние» и «поздние» – эти два базовых понятия традиции «Ырк Битига». В древнекитайских текстах очень многие вещи можно понимать только на уровне параллелизмов как таковых, и здесь та же самая история: ты всё время ищешь параллелизмы, потому что они находятся не в речи, а в первую очередь в сознании. И тема «раннее» и «позднее» по сути дела начинается практически с первого знака «я сын неба, с ранней до поздней поры».

Правильная последовательность действий во времени, собственно, и есть то, чему учит прогноз. Он говорит о том, что на самом деле не то что у тебя есть такая структура видения этого мира, а пройдёт пятнадцать дней, и ты ждёшь, что тебе дадут денег, что ты поступишь на какую-то работу или удастся проект. На самом деле всё цепляется друг за друга этими отдельными переживаемыми образами и такими лесенками от раннего до позднего, от предыдущего к последующему, проходит через кристаллики.

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Французской революции: пути познания
История Французской революции: пути познания

Монография посвящена истории изучения в России Французской революции XVIII в. за последние полтора столетия - от первых опытов «русской школы» до новейших проектов, реализуемых под руководством самого автора книги. Структура работы многослойна и включает в себя 11 ранее опубликованных автором историографических статей, сопровождаемых пространными предисловиями, написанными специально для этой книги и объединяющими все тексты в единое целое. Особое внимание уделяется проблеме разрыва и преемственности в развитии отечественной традиции изучения французских революционных событий конца XVIII в.Книга предназначена читательской аудитории, интересующейся историей Франции. Особый интерес она представляет для профессоров, преподавателей, аспирантов и студентов исторических факультетов университетов.

Александр Викторович Чудинов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
За степным фронтиром. История российско-китайской границы
За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Российско-китайская граница – одна из самых протяженных сухопутных границ в мире, однако в современной историографии ей уделяется незаслуженно мало внимания. Пытаясь восполнить этот пробел, Сёрен Урбански в своей книге рассматривает формирование и изменение контуров границы в длительной хронологической перспективе, начиная с XVII столетия – времени существования фронтирной территории без четко установленного размежевания – и заканчивая XX веком, когда линия границы обрела геополитическое значение и превратилась в плотно патрулируемый барьер. Повествуя о повседневной жизни общин на российско-китайском пограничье, автор демонстрирует, как государствам удалось навязать контроль над родственными, культурными, экономическими и религиозными связями по обе стороны границы посредством законодательных мер, депортаций, принудительной ассимиляции и пропаганды. Сёрен Урбански – историк, научный сотрудник Германского исторического института в Вашингтоне и директор его филиала в Калифорнийском университете в Беркли.

Сёрен Урбански

История / Учебная и научная литература / Образование и наука