Вор

Попутно выяснил, что при наличии определенного вида магии (не такой, как под моим первым логовом, не красной, а белого или светло-серого цвета) деревянные полы совершенно неожиданно приобретали на изнанке нужную твердость. Эта самая магия, предназначения которой я пока не знал, словно одевала их в этакий плотный каркас, по которому мои улишши могли ходить без труда.

Я, когда в первый раз это увидел, страшно обрадовался. Затем попросил малышню еще разок все проверить. И, убедившись в правильности сделанного ими открытия, принялся с удвоенным энтузиазмом планировать будущие кражи, на этот раз — с упором на дома состоятельных, способных оплатить услуги магов, господ. Прямо как злодей Мориарти, на которого работало всего восемь, зато невероятно ловких, умных, быстрых и незаметных помощников, которые в считаные дни сделали для меня то, на что в одиночку я угробил бы не один месяц.

Само собой, без дела я тоже не сидел. Днем присматривался к людям, искал запасные пути, занимался расчетами, прикидывал время. А по ночам так же добросовестно пахал на дядю, стараясь лишний раз не выпендриваться, чтобы не привлекать внимания.

Однажды, правда, едва не стал объектом очередного наезда со стороны кузена. Однако к повторному обвинению в краже был готов и, как только паскудный братец разинул варежку, в качестве свидетелей привел наших поваров, которым всю смену добросовестно передавал заработанную наличность за каждый взятый заказ и которых загодя предупредил, зачем это делаю.

Одна из сложностей работы подавальщика заключалась в том, что деньги в трактире дядюшки Гоша по умолчанию платили вперед. Клиент мог бросить на стол серебряный молг и всю ночь кутить на него в компании приятелей. Так вот, сложность заключалась в том, что мне и остальным официантам приходилось держать в голове, кто из гостей что именно и на какую сумму заказал. Чтобы по окончании трапезы принести сдачу или вовремя напомнить, что предоплата закончилась и пришло время новых расчетов.

Лично для меня это было самым сложным — за всем уследить, ничего не перепутать и своевременно оповестить людей об окончании выданного ими лимита. Хранить деньги при себе, как Тарр, было опасно. Сдавать после каждого клиента дядюшке, как Тирн или Леес, не всегда возможно: в отсутствие мелочи было сложно рассчитаться с посетителем. Но я нашел другой способ себя обезопасить.

Повара, к счастью, оказались понимающими людьми, не жадными и не вороватыми, поэтому хором подтвердили, что я ни гроша от хозяина не утаил. Поскольку настоящий Рани умел считать лишь до десяти, а выручку приносил порой приличную, то обвинить меня в недодаче во второй раз не вышло. Правда, за попытку обмана Тарр получил лишь суровый батюшкин взгляд и сочный подзатыльник, тогда как мне даже благодарности за честность не досталось. Но я не унывал. И, отблагодарив поваров тем, что тем же вечером перемыл за них всю посуду, заручился их поддержкой на будущее.

После этого дома стало поспокойнее, хотя обыски в моей комнате не прекратились. Само собой, я ничего ценного там не хранил, но все равно знать, что сука Тарр продолжает копаться в моих вещах, было неприятно. Пришлось отваживать. И сделал я это самым примитивным способом — выдрав из пола возле двери пару досочек и набив в них с десяток коротких гвоздиков. Затем вернул доски обратно, уложив остриями гвоздей кверху. Ушел погулять. А когда вернулся, то с приятным удивлением обнаружил хромающего братца, который одарил меня откровенно ненавидящим взглядом.

Это случилось в предпоследний день шааза, когда напряжение среди посетителей возросло до неимоверного уровня, а будущие мастера практически перестали появляться у нас в гостях, всецело занятые заданием главаря.

Представив, как за мастером Резом по всему городу таскается орава молодых оболтусов в ожидании шанса чего-нибудь украсть, меня даже смех разобрал, и появилось желание посочувствовать бедному вору. За ним, я так полагаю, следили с утра и до поздней ночи. Везде, где бы он ни появился. Даже в сортир, наверное, регулярно заглядывали в надежде, что именно там коварный мастер решил спрятать ценную для гильдии вещь.

Но нет. Ровно в полночь немолодой вор все с той же привычной усмешкой появлялся на пороге нашего заведения. Демонстративно проходил мимо досадливо переглядывающихся учеников. Заодно показывал благополучно висящий на его шее шааз, тем самым раз за разом подтверждая, что еще ни у кого не хватило смекалки обыграть в эту игру старого вора.

Я, если честно, в детали не вникал, но, когда увидел мастера Реза на пороге зала в шестой раз подряд, подумал, что, наверное, ниис в кои-то веки дал молодым ворам невыполнимое задание. А потом отчего-то засомневался. Зачем ниису вселять в своих людей неуверенность? Если уж принял в гильдию, так давай учи. Еще лучше — дай им возможность показать все, на что они способны. А тут, получается, шансов-то и нет?

И мне это показалось очевидной глупостью.