Вор Города. Невольник

Потайная дверка должна была находиться возле контрфорса, справа от витражного Солнечного колеса. Днем во время служб, наверняка внутри очень красиво. Свет, проходящий сквозь цветное стекло, создавал поистине фантастическое зрелище. Галент, скрепя сердце, вынужден был признать, что церковная архитектура ему нравится. Иногда, когда настроение хорошее, и луна в нужном созвездии.

Галент нашел витраж, но не увидел ничего, что напоминало бы дверь или механизм, открывающий ее. На ощупь сложно было найти щель, так что вор зажег фонарь и снова изучил стену возле опоры. Щели он так и не нашел, механизмов — тем более. Дверь могла открываться только изнутри, что логично. Зачем давать возможность ворам забраться внутрь.

— Обманули? — вор почесал в затылке. — Да не может быть, Госнольд кристально честен!

И хохотнул. Назвать шпиона, который работает скорее за деньги, чем за идею, честным казалось вору очень забавным. Особенно с учетом того, что в плане возникла первая несостыковочка.

Пожав плечами и не сильно расстроившись, Галент побрел прочь, ища иной вход внутрь. Фонарь он закопал в снег, чтобы не привлекал внимания. К подобному он был готов, ни один план не может быть идеальным. Всегда нужно иметь в запасе дополнительный. Но у вора его не было, он просто рассчитывал на удачу. И Госпожа-вертихвостка его не обманула.

С восточной стороны часовни имелось оконце на уровне второго этажа. Туда вполне можно было забрать, а окно, наверняка, открыть. Если нет, то придется немного пошуметь.

Галент забросил веревку на козырек крыши и полез наверх, упираясь ногами в стену. Веревка скрипела, а с крыши сыпался снег вперемешку со льдом, черепица держала. Добравшись до окна, Галент сел на подоконник и попробовал сбросить веревку — не получилось. Крюк надежно засел — чтобы его выдернуть, надо было забраться на крышу, но это было бессмысленно.

Махнув рукой, вор изучил раму — она открылась легким нажатием. Вор свесил ноги с подоконника внутри часовни и взглянул вниз. высоковато и пол каменный, вылинявший ковер имелся только в центре часовни. Если бы внутри горели светильники, вор поискал бы иной путь внутрь.

Спрыгнув вниз, вор сразу же перекатился в темный угол, между полуколоннами. Подсобка священника находилась за алтарем, и шум его явно разбудил — заскрипела кровать, послышалось бормотание.

Вор затаился, достав меч. Он не собирался убивать священника, памятую о просьбе монахов. Кровь ему не нужна была, эту работу он выполнял не для души, а для Алоя. Так что обойдется.

Молодой священник в одной коротенькой рубашке вышел из своей каморки, шлепая босыми ногами по полу. Холод мгновенно пробрал его и согнал сон.

— Кто тут? — спросил священник. — Дженкинс ты, что ль?

Он прищурился и оглядел часовню, но ничего не увидел. Лунный свет слабо освещал зал, окрашивал часовню золотым светом. Галент перевел взгляд на другой витраж, изображающий золотого бога. Его корона светилась от лунного света, лучи падали на пол в центр зала.

Вор залюбовался фигурой бога, который был уместен в храме Сайленса, но не тут. Церковники святых изображали иначе, а золотой бог никогда не входил в пантеон городских клириков. Творец или нет, но на этого парня молились эльфы.

— Что ж так холодно, в самом деле?! — ворчал священник, перебежав на ковер.

Он отчаянно зевал и вертел головой, обхватив себя руками, заметил открытое вором окно и выругался так, что его следовало хорошенько выпороть.

— Треклятый сквозняк, — священник ушлепал обратно в свою каморку, очевидно за шестом.

Галент не собирался дожидаться, когда священник вернется закрывать окно и быстро, как можно тише добежал до выхода из часовни. Стоило благодарить ночь, которая сокроет следы — грязь, отпечатки сапог, веревку за окном. Дверь была закрытой, но Галент открыл замок в считанные секунды. Он дольше искал отмычки в сумке — еще не привык к ней.

Священник тем временем продолжал богохульствовать, пытаясь шестом закрыть окно. Галент нетерпеливо пялился на него из темного угла, этот парень задерживал его.

"Да поставь ты свечу! — мысленно уговаривал его вор. — А то еще следы мои увидишь. Помирать-то не захочешь, сопляк!"

Священник, словно услышал увещевания вора, и поставил свечу на лавку, наконец-то справился с окном и отправился досыпать. Галент показал ему неприличный жест и вышел прочь.

Пройдя по галерее, вор оказался в главном здании монастыря. Внутреннее убранство обители напоминало о самых черных годах инквизиции, которая правила Городом. Этот монастырь был ровесником Цитадели и являлся практически его идеологическим братом. Мало кто из граждан оказывался внутри по своей воле, и единицы возвращались, чтобы рассказать о серых камнях, из которых были сложены стены монастыря.