Вор и проклятые души

Грянул выстрел, пуля пролетела совсем рядом. Я дернулся, чтоб разделаться с судовым врачом, и замер, услышав предсмертный хрип. На помосте, сбитом над ютом, стоял Башка. Боцман схватился за рану под сердцем и выронил аркебузу, из которой пытался меня застрелить. Ружье выпало из его рук и покатилось по ступенькам, что вели вниз.

Рене Зилль спас меня, выстрелив в Башку.

Кровь и песок! На шканцах может оставаться кто-то еще! Обследовав ют, мы забыли про палубу над кормовой надстройкой, где размещались компас и руль! Повернувшись боком к ступеням на шканцы, я со злостью косился то наверх, то на матросов «Благословенной на волнах», которые неспешно сближались с нами. Полаивают меж собой, как собаки. Рожи-то песьи! Иначе не скажешь. Другая половина экипажа подтягивалась к Брану и Велдону.

Сверху упал Башка, скатившись по ступеням вслед за аркебузой. Сдох, и поделом! Так же с остальными справимся!

— Николас!

Ирма и раненый доктор оказались подле меня.

— К вашим услугам, сударь, — сдержанно поклонился Рене Зилль. Сейчас он не казался одурманенным магией вампира.

— Вы с нами, доктор?

— Как видите!

— Вы ранены.

— Уверяю, мои повреждения не столь уж серьезны.

Я покачал головой. Зилль получил не только в плечо. Его раны, может, не очень глубоки, но он продолжает истекать кровью.

— Его надо перевязать или доставить к Велдону, — произнес я.

Матросы, которые сходились с нами, вдруг остановились. Потрясая оружием, принялись осыпать проклятиями и оскорблениями. Особенно досталось Ирменгрет — крылатому отродью сатаны, как они ее называли, и это не самое затейливое, что слетало с их уст. Моряки не боялись вампира; никто не выказывал страха. Отчаянные головорезы, из которых набрали команду «Благословенной на волнах», давно забыли, что такое страх смерти. Они не боялись даже демона!

— Отходим в ют, — процедил я. — Надо заняться доктором!

— Но…

— Заткнись, — мне было не до сантиментов, — или долго не протянешь!

Совсем недавно я собирался убить Зилля, но врач только что спас мне жизнь. Появился новый долг, который непременно отдам. Хотя бы этот долг!

— Ирма! — выкрикнул я. — Тяни доктора к каютам и перевяжи его раны! Я задержу их у входа.

Моряки на взводе! Они почти довели друг друга до неистовства и вот-вот рванут в атаку. На нас да на предвестника и монаха. Некоторые уже перезарядили аркебузы или пистоли. Верно, нападут после нового залпа. Магия Велдона укроет его и Войну, а для меня это плохо. Не хочу и не собираюсь умирать! Ирма потянула упирающегося доктора в ют, и я тоже попятился назад.

— Проклятый пепел!

— Давай за мной! — Ирменгрет дернула заупрямившегося доктора за руку.

Противиться силе высшего вампира человек не способен. Рене Зилль кубарем полетел внутрь кормовой надстройки.

— Оставь его живым! — рявкнул я.

Полуобернувшись, вампирша растянула лицо в хищной улыбке, явив длинные белые клыки. Она по-прежнему в облике чудовища, и моряки совсем недалеки были от истины, обзывая Ирменгрет дьявольским отродьем. Они правы!

— Хочешь, чтоб он жил? — произнесла вампирша. Крылья нетопыря за ее плечами исчезли.

— Хочу!

— Как пожелаешь! — Ирменгрет скрылась внутри юта. — Обойдусь без бинтов!

К черту бинты! К дьяволу Зилля и Ирму! Если она остановит кровотечение без перевязки, то пусть! Сейчас заботило иное! Головорезы с «Благословенной на волнах», которые больше подходят для абордажной команды пиратского корабля, чем для экипажа торгового судна.

Заняв позицию у входа в ют, я крутанул перед собой бракемартом, а затем мечом тени. Под левой перчаткой рука со змеиной кожей. Последний козырь!

На носу флейта, где все еще пребывали предвестник и инквизитор, занялся настоящий пожар — бушприт полностью в огне, а вокруг фок-мачты клубы дыма. Она тоже скоро возьмется пламенем, но к палубе дым не опускался — поднимается выше нижних рей и дальше к небу.

— Гард! — прокричал Томас Велдон. — Мы идем к вам!

Инквизитор разъярил матросов! Но они еще не кинулись на нас, хотя казалось, что нападут прямо сейчас. Что-то не так, и моряки тоже чувствуют это. Медлят, не нападают. Но отчего бездействует Велдон? Маркизы ди Регель, которая тоже оказалась колдуньей, больше нет. Никто не противостоит магии, что позаимствована монахом у мертвого чернокнижника.

— Кровь и песок!

По правому борту из ниоткуда появился большой корабль с тремя десятками орудий! Первое, что я увидел, — это нарисовавшийся из пустоты огсбургский флаг на центральной мачте. Бело-желтое имперское полотнище с черным коронованным орлом. Через три удара сердца покрывало невидимости спало с корабля — от грот-мачты и затем в стороны и вниз.

Настоящий галеон с двумя рядами пушек — на верхней палубе и ниже по борту. Имперский боевой корабль шел по курсу «Благословенной на волнах» левым бортом к правому борту купеческого флейта на расстоянии картечного залпа. Пушечные порты подняты! На верхней палубе абордажная команда, а подле орудий пушкари, у которых в руках пальники с тлеющими фитилями!

— Велдон! — что было мочи заорал я. — Сейчас дадут залп!