Вор и собаки

– Моя смерть будет смертью миллионов. Ведь я надежда и защита всех, кто робок, кому не хватает смелости. Я их образец, их утешение, их невыплаканные слезы. И если вы считаете меня безумным, то считайте безумными и их тоже. Задумайтесь же о причинах этого повального безумства и потом уже судите меня…

Мысли стали путаться… Нет, все-таки ты великолепен, в полном смысле этого слова. Жаль только, что великолепие твое обведено траурной рамкой. Но ничего, после смерти тебя оценят. Даже и безумие твое будет благословенно, дав животворную силу корням растений, клеточкам животных, сердцам людей… Незаметно подкрался сон. Он понял, что спал, только когда проснулся, разбуженный ярким светом, и увидел Hyp. Потухший мертвый взгляд, отвислая губа, бессильно опущенные плечи – само воплощение растерянности и отчаяния. И он понял: узнала о новом преступлении.

– Нет, ты еще страшнее, чем я себе представляла. Я тебя умоляю – сжалься, убей и меня тоже…

Не отвечая ей, он поднялся, сел на кушетке.

– Ты думаешь не о бегстве, а о том, чтобы убивать… И будешь убивать снова и снова… Но неужели ты надеешься одержать верх над властями, когда все улицы в городе забиты полицейскими?

– Сядь, и давай поговорим спокойно…

– Спокойно? Да разве ж я могу быть спокойной? И вообще, о чем нам разговаривать? Все кончено… Лучше убей меня!

– Ни один волос не упадет с твоей головы,– сказал он.

– Я не верю ни единому твоему слову! Зачем ты убиваешь сторожей?

– Я не желал ему зла…

– Ему? А другому? Кто такой этот Рауф Альван и что за вражда между вами? У него тоже что-то было с твоей женой?

Он хрипло рассмеялся:

– Какая чушь! Нет, на то есть другие причины. Правда, он тоже предатель, но уже совсем другого рода. Я тебе не могу этого сейчас объяснить… Она рассердилась.

– Ну конечно, ты можешь только мучить меня…

– Я же сказал: сядь, и поговорим спокойно.

– Ты по-прежнему любишь свою жену, эту изменницу! Меня же только мучишь.

– Не надо, Hyp! Мне и без того тяжело…

В голосе его звучало неподдельное страдание, и она умолкла, но тут же заговорила опять:

– Я чувствую, как самое дорогое, что было у меня в жизни, гибнет на моих глазах…

– Это только так кажется. Ты просто напугана… Но люди, привыкшие, подобно мне, рисковать, не отступают перед трудностями. Вот увидишь…

– Но когда?! – воскликнула она, чуть не плача.

– Скорее, чем ты думаешь…– сказал он, изо всех сил стараясь казаться уверенным. Потом притянул ее к себе. В ноздри ударил запах винного перегара и пота. Но теперь он не чувствовал отвращения, и поцелуй его был неподдельно нежным.

XVI