Вор и тьма

Из тринадцати магов удержались на ногах лишь отец Томас и Альбрехт Огсбург. Остальные чернокнижники пытались подняться, но их члены налились непомерной тяжестью; маги двигались как во сне, медленно и неуклюже, никто из них не мог встать на ноги.

Герцог оскалился, его охватила лютая ярость. Руки его были страшно обожжены, но увечья не беспокоили чернокнижника. Огсбург выставил в сторону Велдона обугленный, лишившийся витого навершия посох и левую руку с растопыренными пальцами. Заостренный конец посоха испускал волны белого холодного света. Однако доступная сейчас магическая сила являлась жалкими крохами по сравнению с совокупной мощью круга тринадцати, что еще мгновения назад сводил к себе колдун.

Белый свет бил на шесть или семь футов, пока не ударялся о золотое свечение, охватившее все внутреннее пространство подземного святилища, и исходило оно от ангела, справа от Томаса Велдона!

— Матерь Божья!

То, что сперва показалось сгустком сияния, являлось едва различимой на фоне золотого свечения, чуть видимой и полупрозрачной фигурой ангела. Настоящего ангела! С широко расправленными крыльями. Рука посланца небес лежала на плече отца Томаса, а сам ангел стоял спиной к мраморной статуе. Страстно захотелось увидеть его лицо, но призрачные очертания не позволяли разглядеть хоть какие-нибудь детали. Я лицезрел лишь чуть заметный силуэт.

Золотой свет стал более ярким, все в подземном храме окрасилось желтыми тонами. Кроме темных красок, которые стали еще чернее. Молитва Томаса Велдона гремела, не умолкая, а сам церковник двигал руками так, словно отталкивал от себя золотое свечение. Белое сияние герцога Альбрехта сузилось до кокона холодного света вокруг черного мага.

— Я держу высшего! — вдруг что было мочи закричал инквизитор. — Не мешкайте с остальными!

Выкрик отца Томаса снял охватившее меня оцепенение. Проклятье! Чего застыл, Николас! Почто глазами хлопаешь! Но я снова метнул взор на пирамиду — ангел исчез — и только потом обернулся к тем, кто был позади.

Великанов и офицера отбросило к выходу из храма. Как после разрыва пушечного ядра. «Медведь» и «волк» лежали на плитах. Я понадеялся, что оба они мертвы или хотя бы серьезно ранены; вот офицер, похоже, отделался легко. Поднявшись, он отшвырнул в сторону шлем и шагнул ко мне. Черные гладкие волосы опускались почти до плеч и пребывали в полном порядке, словно и не откинуло их обладателя на четыре десятка шагов, как тряпичную куклу.

— Продержись, Николас!

Кровь и песок! Я слеп и глух! Либо глуп! Здесь еще четыре тени и орк, а я забыл про них.

— Алиса!

Черт с ним, с офицером! Я обернулся теперь к своей возлюбленной. Чтобы снова услышать:

— Держись!

Племянница Антуана кивнула Лилит, и они исчезли! Спустя миг появились пред двумя другими убийцами в черном. Взметнулись клинки, зазвенела сталь. Алиса и дочь инквизитора сошлись в бою с тенями в масках!

Офицер преодолел половину расстояния до меня. Откинув полы плаща, он шествовал, постукивая пальцами по эфесу шпаги, и улыбался; спокойное, идеально правильное лицо. Подонок!

— Верую в Тебя, Двуединого Бога! — звучало под белыми сводами.

А что орк? Не пропустить бы удар в спину. Враг предо мной, враг позади. Я тот, кто застрелил брата Нурогга! Сотник стоял в центре второй выгоревшей пентаграммы. Скалился в мою сторону и разминал запястье. Проклятье! Но он хотя бы не двигается!

Отринув прочь сомнения, я кинулся на офицера. Не думая, что бросил себя безоружного на существо, вооруженное сталью и магией. Он не человек, я не воспринимал его человеком.

Еще немного — и прыгаю на него! Офицер повторил жест, что встретил меня невидимым молотом и отбросил на плиты полутемного коридора. Но сейчас не произошло ничего! Офицер выпучил глаза, в них мелькнуло непонимание, и в следующую секунду мой кулак врезался в его уже совсем не безмятежную физиономию.

Мы рухнули. Я сверху. Мгновение растерянности стоило офицеру жизни. Я выхватил из ножен чужой кинжал и всадил его точно в сердце врага. Фонтан крови перепачкал мое лицо. Красная, как у людей и нелюдей. Офицер затих, в остекленевших глазах навсегда застыл немой вопрос.

А я — в боевой стойке, с кинжалом и шпагой.

— А-агх-ррр!

Когда орк успел добраться до «медведя»? Нурогг отчаянно бил по голове опрокинутого на лопатки великана. Сорванная железная маска валялась рядом. Левой орк вцепился в плечо противника, а правой наносил один могучий удар за другим, только дела у сотника — хуже не придумаешь. Две лапищи «медведя» душили Нурогга, и тот начинал задыхаться.

«Волк» уже на ногах, застыл в шаге от дерущихся. Капюшон скрывает взгляд, и не угадать, что у него на уме. Меч обнажен, но сам великан не вмешивался. Я сплюнул. Не сомневаешься в победе «медведя»? Не торопись праздновать победу, дьявольское отродье!

Я поспешил на выручку. Орк — тоже враг, но не в эту минуту.