Вор и убийца

Огонь! Встав на четвереньки, я начал торопливо выкладывать вокруг костра хворост. Получившийся круг загорелся моментально. Я не маг, не чернокнижник, но кто не слышал историй про защитный круг от нечистой силы? Я застыл, стоя спиной к костру, пытаясь понять, пропал ли чуждый взор или нет? Вроде бы ничего нет. Неужто пламя и круг отсекли нечисть? Я не чувствовал какого-либо присутствия поблизости.

Я выпрямился во весь рост. Трещали, лопались высушенные в костре ветки. Со сталью на поясе и с аркебузой в руках, я был готов бросить вызов сегодняшней ночи. За спиной горело живительно пламя, от которого шло тепло и свет.

С уст слетело ругательство. Свет костра, озарявший округу, делал тьму в дюжине шагов непроглядной стеной, однако кое-что я углядел. Проклятый пепел! Там лежала вторая аркебуза, про которую забыл в последнюю ходку за хворостом.

Не думая, шагнул за пределы выгорающего круга. В одно мгновение я снова окунулся в страх и ночной кошмар. Оно совсем близко! Обнажив левой рукой шпагу и с пальцем на курке аркебузы, я ступал по снегу, оставляя позади спасительный огонь. Каждый шаг отдавался волной мурашек по коже. Нагнувшись за аркебузой, краем глаза уловил движение. Резко выпрямившись, я крутанулся вокруг себя, но теперь ничего подозрительного не обнаружил, даже с магическим зрением. И, тем не менее, кто-то или что-то было рядом.

Вогнав шпагу в ножны, я поднял вторую аркебузу и поспешил к костру. В руках по одному ружью, да выстрелить сейчас я мог бы только себе под ноги. Аркебуза – не пистоль, одной вытянутой рукой ее поднять. Я был скован ношей, хотелось поскорей очутиться у костра. Когда до догорающего круга оставалось два широких шага, за моей спиной отчетливо хрустнула ветка и негромкий голос произнес:

– Иди сюда…

Я буквально впрыгнул внутрь созданной мной линии, роняя наземь левую аркебузу и вскинув правую на уровень глаз, одновременно разворачиваясь. Пот катился ручьем, спина взмокла. Я целился в маленькую девочку, с виду пяти-шести лет, которая куколкой застыла у линии огня. Летнее короткое платьице смотрелось совершенно дико на фоне снега. Голова была наклонена набок, словно бы она с любопытством смотрела на меня. Однако при этом она глядела исподлобья. Длинная темная челка, опускавшаяся до переносицы, и ночная тень скрывали ее глаза, чему я был безумно рад – взгляд нежити на детском личике нагнал бы на меня еще большей жути. А предо мной сейчас стояла именно нежить. Лицо не выражало ни единой эмоции и было белее снега, она не могла быть маленькой потерявшейся девочкой.

У костра жарко. Я вытер рукавом взмокший лоб. Пот, лившийся сверху, застилал глаза, и я боялся моргнуть, чтобы не потерять ее из виду даже на одно краткое мгновение. В животе сидел сгусток страха, я физически ощущал его.

Девочка-нечисть качнулась вперед и замерла, наткнувшись на невидимую преграду. Она провела ладонью по незримой стене, что поднималась над догорающей, тлеющей линией хвороста. Вместо ногтей у нее были маленькие черные когти; это было отчетливо видно.

– Иди сюда… – прошелестел голос. Звучал он скорее по-взрослому, а девочка как будто даже ничего не говорила, ее губы не шевелились. Вторая маленькая ручка тоже уткнулась о преграду. Голова нежити опустилась на грудь. Ступив налево, она начала обходить зашитый круг, водя ладонями перед собой. Умершее существо искало брешь.

Покрепче перехватив цевье аркебузы, я направил дуло вслед ее движению. Выстрелить или нет? Я ждал.

– Иди сюда… – снова где-то внутри меня зазвучал призыв. Он не манил меня, не вносил сумятицу в разум, но мое сердце и без того колотилось сверх всякой меры. Я с нарастающей беспокойством и на грани помешательства смотрел, как нежить приближается к выгоревшей части круга, где по снегу легла черная полоса золы.

Я не успевал ни зажечь нового хвороста, ни предпринять что-нибудь еще!

Она дошла до сгоревшей кромки круга и остановилась, ощупывая барьер более тщательно, будто бы он был иного свойства.

– Изыди, – я произнес первые слова молитвы. Слова полились сами собой. – Изыди демон! Заклинаю тебя Святым Духом! Заклинаю именами Бога Отца и Бога Сына!

Нечисть вздрогнула, но продолжила свое движение. Не переставая молится, я встал на колени. Никогда раньше не прибегал к мольбе так часто, как в Загорье, и молился сейчас я всей душой. Вор и пират мог бы поиронизировать на сей счет, но лишь не в эту ночь оживших кошмаров.

Я отдался молитве, как никогда раньше. Аркебуза покоилась рядом, вместо нее в руках появилась шпага, которую держал навершием к небу. Эфес, гарда и клинок образовывали крест, который все время был между мной и нежитью.

Так прошла ночь. Не смыкая глаз и молясь пересохшими губами, я кружился на коленях вслед за нежитью, что без устали, упрямо брела вокруг незримой преграды. Не замолкая ни на мгновение, я изредка подбрасывал в костер хворост, а из темноты теперь слышалось утробное рычание и чавканье. К мертвым крысоловам пришли падальщики. Я гнал мысли от них. Только бы не знать и не видеть, что еще появилось рядом со мной!