Вор комиссара Мегрэ

Нора выдавила из себя ледяным тоном:

– Ничего.

Почувствовав неловкость, Карю поторопился объяснить:

– Не удивляйтесь, Нора своего рода медиум. Она наделена чем-то, что позволяет ей вступать в контакт с людьми. И это весьма часто помогало мне в делах, даже на бирже.

Ноги под столом снова пришли в движение.

– С Рикеном контакта у нас никогда не было. Я нахожу его неглупым, способным и считаю, что он многого добьется. Вот, к примеру, Драмен. Он сидит вон там, уткнувшись в сценарий. Это серьезный парень, работает предельно собранно. Я читал у него прекрасные диалоги. Однако он никогда не станет крупным режиссером. Искры божьей, вот чего не хватает ему, а ведь это главное – и для кино, и для телевидения. Многие представят вам чистую работу, крепко сколоченный сюжет, диалоги без сучка и задоринки, но почти всегда им чего-то недостает, и результат оказывается банальным и примитивным. Нужна искра божья, понимаете? Так вот, на Рикена нельзя рассчитывать, если требуется что-то добротное. Его идеи зачастую нелепы. Сколько он предлагал мне проектов, которые меня полностью разорили бы! Но зато время от времени на него находит озарение.

– В какой области?

Карю с комическим видом почесал в затылке.

– Вот ведь вопрос! Вы говорите совсем как Нора. Иногда вечером, после ужина, он выскажется с такой убежденностью, с таким пылом, что у вас не возникнет и тени сомнения – вы имеете дело с гением. С него станет назавтра объяснить вам, что все, что он наговорил вам вчера, – чепуха. Он молод. С годами все образуется.

– В данный момент он работает на вас?

– Не считая его критических статей – великолепных, хотя и излишне резких, он ни на кого не работает. Он полон планов, готовит несколько фильмов одновременно, но ни один не доводит до конца.

– Он просит у вас авансы?

Ноги под столом продолжали свое вмешательство в диалог.

– Видите ли, господин комиссар, наша профессия особая. Мы всегда ищем новые дарования как среди актеров, так и среди режиссеров, сценаристов. Известные постановщики не оправдывают себя: все их фильмы похожи один на другой. А что касается кинозвезд – нужно находить новые лица. Таким образом, мы вынуждены делать ставку на молодых людей, подающих надежды. Безусловно, вознаграждение должно быть весьма скромным, иначе мы быстро разоримся. Тысячу франков одному, пробу другому, похвалу третьему.

– Выходит, если вы довольно легко давали деньги Рикену, вы надеялись, что в один прекрасный день…

– Нет, я не возлагал на него слишком больших надежд.

– А на Софи?

– Ее карьерой я не занимался.

– Она мечтала стать кинозвездой?

– Не заставляйте меня говорить больше, чем я уже сказал. Она везде бывала с мужем и в основном молчала. Думаю, она была довольно застенчивой.

На бледных губах Норы промелькнула ироническая улыбка.

– Моя жена придерживается иного мнения, а так как я сам больше доверяю ее суждениям, чем собственным, советую вам не слишком ко мне прислушиваться.

– Какие отношения были между Софи и Фрэнсисом?

– Что вы имеете виду? – Карю изобразил изумление.

– Они производили впечатление дружной пары?

– Их редко видели врозь, и я не помню, чтобы они ссорились в моем присутствии.

Загадочная улыбка снова заиграла на губах Норы.

– Может быть, она была чуточку нетерпелива, – добавил Карю.

– В каком смысле?

– Он верил в свою звезду, в будущее, оно казалось ему блестящим. Думаю, когда она вышла за него, то вообразила, что ее муж скоро станет знаменитостью. Знаменитостью и богачом. Но и по прошествии трех лет они с трудом сводили концы с концами.

– У нее были любовники?

Нора повернулась к Карю, делая вид, что с любопытством ожидает ответа.

– Вы задаете сложный вопрос.

– Почему бы тебе не сказать правду?

– Моя жена имеет в виду незначительный эпизод. Однажды мы выпили… В «Рафаэле». Мы вышли из ресторана, Маки был с нами, Драмен, фотограф Юге, он работает для рекламного издательства. Кажется, Боб тоже был. В гостинице я заказал в номер шампанского и виски. Потом через комнату, в которой горели только лампы у кроватей, прошел в ванную. Софи лежала на одной из кроватей. Решив, что ей нездоровится, я наклонился над ней…

Улыбка Норы стала еще более саркастичной.

– Она плакала. Я с превеликим трудом смог выжать из нее несколько слов. Она призналась, что в отчаянии, что хочет умереть.

– Ну, а в какой позе я вас застала?

– Машинально я обнял ее, знаете, ну так, как утешают ребенка.

– Я спрашивал, были ли у нее любовники? Я не имел в виду лично вас, – заметил Мегрэ.

– Она, обнаженная, позировала Маки. Но я уверен, что Маки не прикоснется к жене друга…

– Рикен был ревнив?

– Вы хотите от меня слишком многого, комиссар. Ваше здоровье! Это зависит от того, что вы понимаете под словом «ревность». Он не хотел терять власти над ней, не хотел, чтобы другой мужчина значил для нее больше, чем он. В этом смысле он ревновал ее далее к друзьям. И вообще, он был очень самолюбив. Если я, например, приглашал Драмена к нашему столику выпить кофе, а Фрэнсиса не приглашал, он дулся на меня неделю.

– Кажется, я понимаю.

– Вы еще не ели десерт?

– Почти никогда его не ем.