Вор (ЛП)

— Я ненавижу себя. Я та, кто вышвырнула Кэйси чертову Энтони на улицу. (Прим. Кейси Энтони были предъявлены обвинения в убийстве своей дочери — двухлетней Кэйли Энтони. Несмотря на то, что все улики указывали на то, что девочку убила ее мать, присяжные признали Кейси Энтони невиновной по всем пунктам обвинения. Журнал «Time» охарактеризовал этот процесс как «суд века»).

— Где Ной?

— В Германии.

Я удивленно поднимаю брови.

— Его не было в стране, когда выносили приговор?

— Заткнись. Мы не знали, как долго присяжные будут принимать решение.

— Ты должна праздновать, — я откидываюсь назад и закидываю руки за спинку дивана.

Она начинает плакать с каменным выражением лица. Слезы льются, словно вода из открытого крана.

Я не двигаюсь. Мне хочется броситься к ней и успокоить, но когда я дотрагиваюсь до неё, мне потом бывает трудно остановиться.

— Помнишь, как в колледже ты начала плакать, потому что думала, что провалишь тест, а профессор подумал, что у тебя припадок?

Она начинает безудержно хохотать. Я расслабляюсь.

— Ты сделала свою работу, Герцогиня, — мягко говорю я. — И ты сделала её хорошо.

Она кивает, поднимаясь. Наше время окончено.

— Калеб… Я…

Я качаю головой. Мне не хочется, чтобы она извинялась за то, что пришла, или же говорила, что это больше не должно повториться.

Я провожаю её до двери.

— Полагаю, мне следует сказать, что я сожалею из-за того, что случилось с Лией? — она смотрит на меня из-под ресниц. Из-за слез её тушь собралась в комочки. На другой женщине это смотрелось бы неряшливо, но на Оливии это смотрится очень сексуально.

— Я бы не поверил тебе, если бы ты это сказала.

Она улыбается; улыбка начинается в её глазах и медленно переходит на губы.

— Приходи на ужин. Ной всегда хотел познакомиться с тобой, — должно быть, она замечает скептицизм на моем лице, потому что начинает смеяться. — Он замечательный. Правда. Придешь со второй половинкой?

Я провожу рукой по лицу и качаю головой.

— Ужин с твоим мужем не входит в список того, что мне нужно успеть сделать перед смертью.

— Так же, как защита твоей бывшей жены в зале суда не входила в мой.

Я вздрагиваю.

— Оуч.

— Увидимся в следующий вторник в семь? — она подмигивает мне и ускользает из квартиры.

Я не согласен, но она знает, что я буду там.

Черт. Я влип.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Настоящее

Я позвонил своей половинке. Она, как обычно, опаздывает. Последние три месяца я вижусь с ней около двух раз в неделю. Для меня стало сюрпризом, что я наслаждаюсь её обществом, особенно после того, что произошло с Лией. Поначалу мне хотелось завязать с женщинами на некоторое время, но, похоже, я наркоман.

Мы договорились встретиться у Оливии вместо того, чтобы приезжать туда вместе. Я отправил ей адрес Оливии, пока подбривал свою бороду до эспаньолки. Я решаю выглядеть как Джеймс Дин и надеваю голубые джинсы и белую рубашку. На пальце, где когда-то было обручальное кольцо, все ещё виднеется незагорелый след. В первый месяц после развода я постоянно ощущал присутствие кольца на пальце и паниковал каждый раз, когда видел пустой палец, думая, что потерял кольцо. Правда всегда душила меня, словно я набивал полный рот ваты. Я потерял свой брак, а не кольцо, и это была моя вина. Наша «вечность» продлилась всего лишь пять лет, а та часть клятвы, в которой говорилось «пока смерть не разлучит нас», трансформировалась в «непримиримые разногласия». Я все ещё скучаю по браку, а, может быть, и по самой идее брака. Моя мать всегда говорила, что я рожден, чтобы быть женатым.

Я стою в фойе её здания, ожидая лифт.

Она всё ещё живет в той квартире. Я приходил сюда один раз во время судебного разбирательства по делу Лии. Её апартаменты примерно в три раза больше моих, с окнами от пола до потолка, из которых открывается прекрасный вид на океан. Оливия выпендривается. Она даже не любит океан. Самое близкое расстояние, на которое она подходила к нему, такое, чтобы она могла дотянуться до воды большим пальцем ноги. Оливия живет на последнем этаже. Я сжимаю бутылку, когда открываются двери лифта. На этом этаже находится только одна квартира.