Вор (ЛП)

— На тот момент ему было семнадцать.

Я отпускаю руль, так как хватаюсь руками за волосы.

— Откуда ты знаешь?

Мы движемся в разных направлениях по 95-му шоссе, но я чувствую, как она ухмыляется. Вижу это.

— Ко мне приходила её домработница. Вообще-то, не ко мне, а к Берни. В прошлом году она установила в Майами парочку рекламных щитов, которые призывали жертв сексуального насилия прийти на встречу. Ну, знаешь, такая ужасная реклама, где адвокат серьезно выглядит, а в дальнем углу нарисован молоток, символизирующий надвигающуюся справедливость?

Да, встречал такие.

— В любом случае, мать Кристофера — Шоши — увидела такой и записалась на встречу в офисе. Когда она заполняла информацию о себе, я заметила, что она указала твой адрес в качестве своего. Поэтому я принялась за её дело, прежде чем Берни успела встретиться с ней. Она хотела с кем-нибудь поговорить о своем сыне-подростке. Иногда она брала его с собой на работу и платила ему, если он помогал. Между тем, Лия так вдохновилась его работой, что попросила Шоши привозить его по выходным, и она стала бы платить ему за работу по дому. Через несколько месяцев, Шоши нашла презервативы в его кошельке и пару трусиков, которую видела сотню раз с тех пор, как Лия наняла его.

Я издаю стон. Оливия слышит это и смеется.

— Что? Ты думал, что она стала нормальной после всей этой сцены в стиле «Кто папочка моего ребенка»? После того её трюка?

— Ладно, но почему эта Шоши пришла к тебе? Почему бы просто не позвонить в полицию и не арестовать Лию за изнасилование?

— Вот где всё и усложняется, мой друг. Шоши сказала, что сын всё отрицал. Он отказывался втягивать Лию в неприятности из-за того, что она спала с несовершеннолетним, потому что к тому времени ему уже исполнилось восемнадцать, но мать заставила его согласиться по поводу сексуальных домогательств.

— Что ты сделала, Оливия?

Её брови приподнялись. Я знаю, что это так.

— Ничего. Прежде, чем я успела что-то сделать, Шоши поменяла свое мнение. Похоже, Лия подкупила их. Но я всё ещё могу допросить его, и она это знает.

— Ох, — говорю я. — Слава Богу, ты такая коварная.

— Слава Богу, — повторяет она.

— Ты ударила её, Герцогиня.

— Мммм, — произносит она. — И мне очень понравилось.

Мы смеемся.

Затем следует долгое неловкое молчание. А потом она говорит:

— Мы с Ноем разводимся.

Мир вокруг замирает на секунду… две… три…

— Помнишь ту кофейню? Куда мы пошли после того, как столкнулись в продуктовом магазине?

— Ага, — отвечает она.

— Встретимся там через десять минут.

Когда я вхожу в кофейню, она уже там. Сидит за тем же столиком, что и годом ранее. Перед ней две чашки.

— Я заказала тебе чай, — объясняет она, когда я сажусь. Я ухмыляюсь над иронией. В этот раз моя очередь спрашивать её о расставании.

— Ну, так что произошло?

Она убирает прядку волос за ухо и с грустью смотрит на меня.

— Я забеременела.

Пытаюсь притвориться, что не обеспокоен этой маленькой новостью, но чувствую напряжение во всех мышцах на лице. Поэтому жду, когда она продолжит.

— И потеряла его.

Ох! Как много боли в её взгляде. Наши руки лежат на столе, так близко, что я касаюсь её мизинца своим.

— Он согласился завести ребенка, но когда я его потеряла, то почувствовала его облегчение. А потом… — она замолкает, чтобы сдержать слезы, и делает глоток кофе, — потом он сказал, что, может, это к лучшему.

Я вздрагиваю.

— После этого мы прожили еще несколько месяцев, а потом я попросила его уйти.

— Почему?

— Он хотел вернуться к прежней жизни. Он был счастлив и смеялся. В его понимании, мы попытались, и, значит, этому не суждено было сбыться. После такого я не могла оставаться с ним. Это был мой второй выкидыш, — она смотрит на меня, и я киваю.

— Кто бы мог подумать, что холодная, бессердечная Оливия Каспен захочет иметь детей? — она горько улыбается.

— Я знаю, что ты сможешь. Это всего лишь вопрос времени и лечения.

Мы в тишине допиваем наши напитки. А когда встаем, я останавливаюсь в нескольких шагах от корзины с мусором со стаканчиком в руках.

— Оливия?

— Да?

— Если я попаду, ты пойдешь со мной на свидание? — я сминаю стаканчик как баскетбольный мячик и смотрю на неё.

— Да, — с улыбкой отвечает она. — Пойду.

И я попадаю.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Настоящее