Вор (ЛП)

Она наклоняется вперед, кладет руки на кровать между моими коленями и начинает вращать бедрами. В такие моменты я сомневаюсь, кто кого делает слабым. Эта женщина была рождена для секса. Она замкнутая, но когда расслабляется, я получаю самую чувственную поездку в моей жизни. Обе её руки лежат у меня на груди. Она раскачивается назад и вперед. Потом откидывает голову, и ее длинные волосы касаются моих коленей. Никогда в жизни не видел ничего более эротичного и прекрасного. Когда её голова опускается вниз, волосы каскадом спадают на лицо. Я наматываю их руку и притягиваю её к себе для поцелуя. А пока я играю с её языком, успеваю перевернуть её. Она протестует, и я щипаю её плечо, подавая ей знак замолчать. Стою позади неё, она передо мной на коленях, но вместо того, чтобы наклонить её, я провожу ладонями по её рукам и хватаю за запястья, направляя их к каркасу кровати, чтобы она полулежала.

Перекидываю волосы ей через плечо, целую в шею и кладу руки на её бедра. Потом наклоняюсь вперед, чтобы прошептать на ухо:

— Держись крепче.

— Ты не можешь отрицать, что мы всё правильно сделали.

Она улыбается мне, её глаза сияют мягким светом. Взгляд Оливии не холоден только тогда, когда она подо мной, или когда отходит от того, что только что была подо мной. Я научил её признаваться в любви в момент оргазма. Если она не произнесла «Я люблю тебя», значит, не испытала оргазма. Это расплата за все те годы, когда она не признавала своих чувств. После этого ей требуется примерно час, чтобы вернуться к прежнему сварливому настроению. Но на час после секса она достается мне мягкой и податливой. Мне нравится называть это «временным укрощением строптивой». Я живу ради этих часов, когда она смотрит на меня как на мужчину. Иногда она даже говорит это.

Ты мужчина, Калеб. Ты мужчина.

— А как тогда… неправильно? — она поднимает брови. — Разве можно это делать неправильно?

— Без тебя всё ощущается неправильным, Герцогиня.

Не сомневаюсь, ей понравились мои слова. Она двигается ближе и закидывает ногу на мою талию. Я легонько пробегаю пальцами по её позвоночнику, а когда добираюсь до «лучшей в мире задницы», кладу на неё руку.

Она ерзает, и я знаю, чего она хочет.

— Снова? — посасываю её палец, вызывая у неё дрожь.

— Снова, — отвечает она. — И снова, и снова, и снова...

ЭПИЛОГ

Мы с Оливией так и не поженились. Нам пришлось слишком многим пожертвовать, чтобы быть вместе. После того, что мы сделали с любовью, идея пожениться кажется почти ненормальной. Как-то вечером, будучи в Париже, мы приносим друг другу клятвы. В номере отеля, сидя рядышком на полу перед распахнутым окном. Открывается вид на Эйфелеву башню, а мы сидим, завернувшись в одеяло, на котором только что занимались любовью. Мы слушаем звуки города, когда она внезапно поворачивается ко мне.

— Мормоны верят, что когда они женятся в этой жизни, то остаются женатыми и в следующей. Я подумала, может нам стоит обратиться в мормонизм.

— Ну, очевидно это единственный возможный для нас вариант, Герцогиня. Но что, если в следующей жизни мы будем женаты на наших первых супругах?

Она корчит гримасу.

— Очевидно, что мне тогда достанется меньше, чем тебе.

Я смеюсь так сильно, что мы оба падаем на ковёр. А потом двигаемся ближе друг к другу, пока наши лица не оказываются в нескольких дюймах. Протягиваю руку, чтобы прикоснуться к небольшому овалу, который она носит на цепочке. Это наш пенни. Она превратила его в кулон, чтобы никогда с ним не расставаться.

— Куда бы мы ни отправились в следующей жизни, мы будем вместе, — обещаю ей.

— Тогда давай не попадем в ад, потому что встретим там Лию.

Я киваю в знак согласия, затем смотрю ей в глаза и продолжаю:

— Я сделаю всё, что смогу, чтобы защитить тебя. Буду врать, предавать и воровать, лишь бы с тобой все было хорошо. Разделю твои страдания, и буду нести тебя, когда ты больше не сможешь идти. Я никогда не оставлю тебя, даже если ты попросишь меня об этом. Ты веришь мне?

Она касается моего лица кончиками пальцев и кивает.

— Ты достаточно сильный, чтобы защитить своё сердце и моё и своё от моего. Я отдам тебе всё, что у меня есть, потому что с того момента, как я встретила тебя, это всё принадлежит тебе.

Я целую её и переворачиваюсь так, что оказываюсь на ней.

Вот и всё. Наши сердца женаты.

Мы ссоримся. Занимаемся любовью. Готовим огромные порции еды и от этого количества впадаем в кому на несколько дней. Защитив убийцу и выиграв дело, она продала свою долю в бизнесе, и мы переехали в наш дом в Напле. Она говорит, что если продолжит защищать преступников, то попадет в ад, а ей совсем не хочется провести вечность в компании Лии. Она открывает собственное дело, а я работаю на дому. У нас есть огород. У Оливии руки-крюки, и все её растения погибают. Я возвращаю их к жизни, когда она не видит, а затем уверяю её, что у неё всё прекрасно получается. Она очень гордится своими (моими) томатами.