Вор (ЛП)

Первый раз, когда я увидел её — Боже мой — был таким, будто я никогда прежде не встречал женщин. Мне бросилось в глаза, как она прошла мимо меня. Она двигалась, словно вода: плавно и непреклонно. Все остальное было укутано туманом, и я видел только её. Единственную среди всего этого мрака. Я улыбнулся, когда она остановилась под нелепо переплетенным старым деревом, бросив на него единственный взгляд, грязный взгляд, самым грязный из всех, что я когда-либо видел. Признаться, я никогда раньше не видел этого дерева, поэтому у меня сейчас был один из тех моментов, когда вы, наконец-то, что-то замечаете и не можете понять, как же раньше вы упускали это из виду. Один из моих приятелей ударил меня по руке, чтобы привлечь внимание. Мы разговаривали о баскетболе. Тренер отстранил до конца сезона половину команды за курение травки, и теперь мы должны были сыграть последние игры без участия наших лучших игроков. Но для меня разговор закончился в ту минуту, когда я увидел её. Они проследили за моим взглядом, после чего понимающе кивнули. У меня была определенная репутация в отношении женщин. Ребята все ещё обсуждали изменения, когда я направился к дереву. Она стояла спиной ко мне. У неё были темные и непослушные, длиной по пояс, волосы, в которые так и хочется запустить руки. Моими первыми словами должны были стать: «Выйдешь за меня?», но вместо этого я сказал:

— Почему ты злишься на дерево?

Она повернулась настолько быстро, что я невольно отступил назад. Она выбила меня из колеи, заставив сомневаться в себе и чувствовать себя неуверенно. С подобными чувствами я был не очень хорошо знаком.

— Это всего лишь вопрос, Солнце, не нападай, — черт возьми, она враждебно настроена.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — отрезала она.

— Мне было интересно, чем это дерево вызвало твою злость, — это звучало неубедительно, но что ещё, черт побери, я мог сказать? Может, у нее был плохой день, а может быть, она всегда такая, но, так или иначе, я должен был стоять в тени кроны и разговаривать с ней.

Внезапно, она приобрела скучающий вид.

— Ты пытаешься заигрывать со мной?

Черт. Это знакомство превратилось в одну из самых странных встреч с девушкой за всю мою жизнь. Я представился.

— Прости, что?

— Меня зовут... — я протянул ей руку. Мне просто хотелось прикоснуться к ней. Рука была ледяная. Казалось, будто её личность просачивается сквозь кожу. Она слишком быстро убрала свою маленькую ручку.

— Да, я пытался заигрывать с тобой, пока ты не пристрелила меня своим рукопожатием, — не думал, что останусь в живых и смогу дышать после рукопожатия с девушкой, которую желал. Неловкое рукопожатие. Для неё тоже. Нахмурив брови, она оглядела парковку, словно желая отыскать взглядом кого-нибудь, кто сможет спасти её.

— Послушай, мне очень хотелось бы стоять здесь и болтать с твоим эго, но мне уже пора идти.

Болтать с моим эго? Она только что использовала это словосочетание, чтобы оскорбить меня. Господи. Кто, черт возьми, эта девушка? Если бы мне удалось побороть ее враждебность по отношению ко мне, какой бы она стала? Она уже начала уходить. Мне срочно нужно что-нибудь сделать или сказать, чтобы она запомнила меня. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем оскорбить её в ответ.

— Если бы ты родилась животным, то ты бы была ламой, — крикнул я ей вслед. И это было правдой. Мне очень нравятся ламы. Они могут постоять за себя и от их вони всегда режет глаза. Если ты их разозлишь, они без промедления плюнут в тебя. Однажды я видел, как подобное произошло с моим братом в зоопарке. Вот тогда-то ламы и стали моими любимыми животными. Но она этого не знала. Она знала, что я сравнил её с животным. И это её разозлило.

— Ещё увидимся, — сказал я и отвернулся. И я действительно планировал с ней увидеться. Я решил преследовать эту холодную, грубую девушку. Я последую за ней до её ледяного дворца и разрушу его, если придется. Я привык, что женщины хотят меня; она же не хотела иметь со мной ничего общего — даже имени своего мне не назвала! Наблюдая за тем, как она уходит, я осознал две вещи: я хотел её и мне придется потрудиться, чтобы её добиться.

Никто не знал, кто она такая, и я был обескуражен этим. Мне казалось, любой парень в кампусе опознает её по моему описанию — непослушные темные волосы, буравящие глаза и настолько тонкая талия, что её можно обхватить ладонями так, что пальцы соприкоснутся. Я воспользовался своими связями, пытаясь разузнать что-нибудь о незнакомке от сидящей в приемной девушки, с которой, к слову, я встречался в средней школе и которая до сих пор была от меня без ума.

— Калеб, мне нельзя этого делать, — сказала она, наклоняясь над столом. Я проигнорировал её попытку соблазнения.

— Всего лишь один раз, Рэй.

— Хорошо, какой корпус?

— Я видел, как она заходила в Коннерс.

— В Коннерсе около пятисот девушек. Опиши ее поподробнее.

— Второкурсница, — предположил я.

Она вбила эту информацию в поисковик базы, быстро пробегая пальцами по клавиатуре. — Отлично, осталось две сотни.