Вор под кроватью

— В общем, расклад такой, — сказал я. — Марти получает пятнадцать процентов с общей суммы. Ты получаешь треть того, что останется.

Последовало минутное молчание — Кэролайн пыталась подсчитать в уме свою долю.

— Чёрт, у меня нет бумаги и карандаша, — сдалась она наконец, — но мне кажется, что при добыче в сто тысяч я получу что-то в районе тридцати тысяч долларов.

— Наверное, выйдет даже больше.

— Больше? Боже праведный, Берн! Ты знаешь, сколько пуделей мне нужно вымыть, чтобы заработать такие деньги?

— Немало.

— Хорошо сказано, именно «немало». Берн? А что мне делать с этими деньгами?

— Да что пожелаешь. Это же теперь твои деньги.

— Мне что, надо будет их… отмывать?

Я потряс головой:

— Нет, конечно нет. Просто сними в банке ячейку и храни их там. Будешь брать по мере надобности. Чёрт возьми, Кэр, ты просто сможешь себе позволить немножко больше, чем раньше, — лишний пиджачок, например, или билеты на новый мюзикл. Поверь, как только ты войдёшь во вкус, от них быстро ничего не останется.

— И на том спасибо.

Мы промчались по Бродвею почти до моего квартала, а там я свернул на Коламбус-авеню и проехал мимо Линкольн-центра. Площадь была запружена выходящими из дверей людьми, и на секунду мне показалось, что «Дон Жуан» уже закончился. Нет, для него слишком рано — это закончился концерт в «Эйвери-Фиш-Холле», тоже весьма популярном месте. Если бы я украл не «меркьюри-сэйбл», а обычное такси, мог бы сейчас неплохо подработать. Мы с трудом выбрались из скопления машин и покатили в сторону нашей «Деревни».

— Берн? Раз мне причитается как минимум тридцать штук, значит, ты получишь больше шестидесяти. Так?

— Верно. Но если тебе кажется, что это несправедливо..

— Нет, нет, — поспешно сказала Кэролайн. — Очень справедливо, даже более чем. Я о другом. Ты ведь взял эту «кассу», сделал всё чисто, копы на тебя наседать не будут…

— Ну и что?

— Так почему же ты не улыбаешься?

— То есть как?

— Да так, вид у тебя какой-то невесёлый. Ты такой…

— Какой?

— Озабоченный, что ли.

— Озабоченный, это верно, — подтвердил я. — Тут ты попала в точку.

— Не хочешь рассказать мне, что случилось?

— В своё время, — сказал я, — но не сейчас. Сначала поедем к тебе и разгрузимся. У меня в последнее время слишком много посетителей, так что хранить там наличку не хочется. К тому же мне надо срочно заказать новый тайник, а я даже не знаю, к кому обратиться. Короче, я тебя выгружу у дома, а потом отгоню машину на то место, откуда её взял. Да, и ещё избавлюсь от телефона. А затем я снова приеду к тебе — сваришь мне кофе? И закажи чего-нибудь вкусного, хорошо? Мы с тобой пересчитаем денежки, поделим их и немного посидим, поболтаем за чашечкой кофе. Тогда я расскажу тебе, что меня сейчас беспокоит.

Глава 23

Когда я снова вернулся на Арбор-корт, меня ждал целый стол яств — Кэр не поскупилась на экзотику. Говядина в апельсиновом соусе от Хунань Пана, тыквенный мусс из маленькой сирийской забегаловки на углу, разнообразные закуски из корейского ресторана.

— Я вспомнила, что мы сегодня не ужинали, — сказала Кэролайн. — А я так хотела есть, что чуть сапог свой не сглодала. Ты, наверное, тоже голоден как волк. Но я не знала, чего тебе захочется, так что просто прошлась по улице и купила всего понемногу.

Мы наполнили тарелки и в два счёта опустошили их под голодными взглядами котов Кэролайн; они так жалостливо глазели на нас — прямо детки-сиротки с плаката о пожертвованиях. Однако мы не поддались даже на их провокационное мяуканье. Арчи — сиамец, Уби — русская голубая, и эта парочка выглядит так, как будто с рождения не пропустила ни одного обеда.

А вот мы пропустили и обед, и ужин, поэтому уплетали вкусности за обе щёки. Но, как мы ни старались, Кэролайн купила слишком много (когда человек голоден, ему свойственно увлекаться), так что часть недоеденных продуктов пошла в холодильник, а остальное досталось котам.

— Ты только посмотри на маленьких негодников! — возмущённо сказала Кэр. — Как только им положили еду в миски, они сразу потеряли к ней всякий интерес. Теперь полчаса будут ходить кругами вокруг, делая вид, что ничего не замечают. А потом посмотрят друг на друга со значением, типа: «Что это у нас? Еда? Боже, у меня вообще не бывает аппетита, но надо хоть попробовать, а то хозяйка обидится…»

— Вот и я тоже, — сыто пробурчал я, — едва заставил себя проглотить несколько кусков. Теперь надо заставить себя выпить чашечку кофе.

— Я приготовила кофе, потому что ты попросил. Но тебе не вредно пить кофе на ночь? Ты же не заснёшь!

— Надеюсь, что не засну, — сказал я.

— А что, ещё тонна работы осталась?

— Даже несколько тонн, — подтвердил я. — У тебя, полагаю, не было времени пересчитать деньги?

— Пересчитать их? Да мне смотреть-то на них страшно! Я поставила мешки в чулан, а перед тем, как выйти из дома, забаррикадировала дверь стулом. Как будто это помогло бы!

— Представляешь картинку: как раз в этот момент к тебе в окно залезают мелкие воришки, чтобы украсть твой старый радиоприёмник, и — опаньки! Что у нас тут?

— Да, я тоже подумала, что по закону подлости именно это и может произойти.