Вор в роли Богарта

— Врач не рекомендует мне пить крепкий кофе, — сказал он, — но я посылаю его ко всем чертям. Детей у меня нет, работа позади. Одна радость — попить крепкого кофейку. Может, это и скверная привычка, но будь я проклят, если откажусь от нее, пусть даже и не удастся пережить нескольких старых друзей. Так вы, стало быть, Билл Томпсон? Или же предпочитаете просто Билл?

— Зовите меня просто Билл.

— И еще, если я не ошибаюсь, вы живете в этом же доме, хоть я и никогда не встречал вас? Что ж, неудивительно, дом такой огромный.

— Да.

— И вы попросили консьержа внизу позвонить и уведомить о вашем приходе, хотя могли бы обойтись без этого, зная, что я вас жду. Очень любезно с вашей стороны. Кстати, кто там дежурит сегодня? Рамон или Сэнди?

Промелькнувшее в его цепких глазах выражение меня насторожило.

— Не знаю, — ответил я. — Видите ли, я вовсе не живу в «Боккаччо», мистер Уикс.

— Но ведь тогда вы вроде бы сказали, что живете? Или мне изменяет память?

Память у него была покрепче гинкго.

— Боюсь, что я сказал вам не совсем правду, — ответил я.

— Но не хотите же вы сказать, что тогда солгали?

Я почувствовал себя отвратительно. Так отвратительно, что захотелось прополоскать рот водой с мылом.

— Солгал, — ответил я. — И, к сожалению, то была не единственная ложь.

— Вот как?..

— Я вовсе не старый друг капитана Хобермана. Мы с ним познакомились примерно за час до того, как я… увидел вас.

— Просто использовали этот предлог, чтобы познакомиться со мной?

— Нет, сэр. Я бы вообще не встретился с вами тогда, если б все прошло по плану. Когда мы с Хоберманом вышли из лифта, я намеревался пройти на лестничную клетку. Но пришлось позвонить к вам в дверь.

— А что, собственно, вам помешало?

— Лифтер смотрел.

— Ага… Так вам пришлось притвориться, что вы пришли ко мне. А дело у вас было в другом месте.

— Именно.

— И что же за дело, позвольте узнать?

— Я сотрудник секретной службы, — ответил я. — И мне дали задание нанести визит в одну пустую квартиру.

— В «Боккаччо»? Вот уж не думал, что у нас в доме пустуют квартиры.

— Нет. Она пустовала только в тот вечер.

Он осмыслил сказанное.

— Иными словами, жильцов просто не было дома? И вам дали ключи?

— Не совсем так.

— Тогда вы, должно быть, из тех ребят, которым ключи не нужны. Что ж, мастеру своего дела нечего стыдиться, даже если порой его используют в столь щекотливых целях. Но тогда… господи, неужели Кэппи Хоберман явился сюда только ради этого? Чтобы помочь вам пробраться в дом, верно?

— Уверен, он был просто счастлив посетить вас, — сказал я. — Но…

— А я-то все еще удивлялся, с чего это он… — заметил Уикс. — Кэппи-то не создан для обмана, никогда врать не умел. Он человек основательный.

— И выпивает основательно. И курит тоже.

— Это да. Дня за два до того, как вы приходили, он вдруг звонит. Я удивился, много лет о нем не было ни слуху ни духу. Я даже не знал, жив он или нет. — Он умолк, глаза его по-прежнему смотрели настороженно. — Сказал, что хочет меня видеть… Что ж, хорошо, мне все равно нечем особенно заняться. И всегда с удовольствием готов поболтать о старых добрых временах. Он предложил встретиться в среду вечером. Поздно, около полуночи. Сказал, что в Нью-Йорке ненадолго и что это единственное свободное время, которым он располагает. Я предложил встретиться где-нибудь вне дома, зайти выпить по маленькой, но он и слышать об этом не хотел, сказал, может опоздать и не хочет, чтобы я сидел и попусту ждал. И, кроме того, у него, дескать, для меня подарок, одна вещичка, которую он хотел бы занести… — Он склонил голову набок. — Наверняка единственной его целью было провести вас в дом.

— Наверное.

— Потому как у нас здесь с этим сложно. Правда, он действительно принес мне подарок. Маленькую мышь. Вон, на столе, слева от вас.

Мышка не превышала в длину дюйма и была очень искусно вырезана.

— Красивая вещичка, — заметил я. — Слоновая кость?

— Рог. — Глаза утратили настороженность и приняли мечтательно-отрешенное выражение. — Я видел ее много раньше, вскоре после того, как мастер ее вырезал. Была белая-пребелая… А теперь, со временем, пожелтела. «Увидел ее в витрине одной лавчонки, — сказал Кэппи, — и сразу вспомнил о тебе. Практически парная к той, что вырезал старик». Так вот, доложу я вам, она больше чем просто парная. Это тот самый экземпляр работы старого Лечкова. Я понял это с первого взгляда и ни на секунду не поверил, что Кэппи нашел ее в лавке. С каких это пор он начал разглядывать витрины? Но, с другой стороны, вряд ли она могла храниться у него все эти годы. И вообще, как ему удалось наложить на нее лапу?.. — Он встретился со мной глазами. — Вы, наверное, не понимаете, о чем я говорю?

— Нет.