Вор в роли Богарта

— Как раз в тот вечер, на прошлой неделе, я забрал его из дома, — объяснил он. — Илона хотела показать какому-то своему приятелю один документ.

— Выходит, я просто проворонил его. А тем временем Кэппи Хоберман вернулся в квартиру Кэндлмаса, где кто-то заколол его ножом.

— Обожди минутку, — вмешался Рэй. — Так это был Хобреман? Тот парень?..

— Да.

— Кэпхоб… — протянул он, не сводя с меня немигающего взора. — Кэп Хоб. Капитан Хоберман.

— Именно.

— Но какого дьявола он…

Я вскинул руку.

— Все это очень сложно и запутанно, — сказал я, — однако попробую объяснить. Кэппи Хобермана убили в квартире Кэндлмаса. Закололи ножом. Но умер он не сразу. Успел оставить предсмертное послание. Крупными печатными буквами на первом подвернувшемся предмете, атташе-кейсе.

— А кейс, как оказалось, принадлежал одному известному нам вору, — вставил Рэй.

— О да, — с горечью согласился я. — Итак, он умер и оставил предсмертное послание, смысл которого был совершенно не ясен. А Кэндлмас тем временем исчез…

— Так это Кэндлмас его убил, — сказала Илона.

— Вроде бы очевидно, не правда ли? Но кто такой был этот самый Кэндлмас?.. Ну, прежде всего человеком, который знал Хобермана и Уикса, который был знаком с историей Анатрурии и проделал весь этот путь из Европы до Нью-Йорка, выслеживая Майкла. И еще у него была целая коллекция поддельных документов. Помимо фальшивого паспорта на имя Хьюго Кэндлмаса он имел еще два весьма профессионально подделанных — в одном имя Жан-Клод Мармотт, в другом соответственно Василий Байбак. И тут все сразу становится на свои места. Мне следовало бы догадаться об этом раньше…

— То, последнее имя, которое вы упомянули, — вмешался Царнов. — Повторите-ка еще раз, пожалуйста.

— Василий Байбак.

— Байбак… — протянул он и усмехнулся. — Очень мило, сэр. Просто даже очаровательно.

— Что тут очаровательного? — рявкнул Расмолиан. — Что у него, русское имя, что ли? Не понимаю!

— Слушай, Берни, — сказал Рэй, — раз уж на то пошло, я и сам ни черта не понимаю. Хоть я и назвал тебе эти имена, но мне они ничего не говорили. А если ты что-то сообразил на этот счет, то почему сразу не сказал? И что это вообще за «Байбэк», черт бы его побрал?

— Байбак, — сказал я, — а не «байбэк». И это русское слово, которое понял мистер Царнов, а все остальные здесь присутствующие — нет. Хотя его довольно просто отыскать в словарях и энциклопедиях. Так называется крупный грызун семейства беличьих. Водится в Восточной Европе и Азии.

— Боже ты мой! — в притворном восторге воскликнул Рэй. — Как же все понятно и просто! Большая толстая белка. Дело можно считать раскрытым, Берн. Ты нам здорово помог.

— Это слово, — невозмутимо продолжил я, — помогает нам идентифицировать Кэндлмаса. Как, впрочем, и французское его имя в бельгийском паспорте, потому как «marmotte» по-французски — это примерно то же, что и «байбак». И об этом следовало догадаться раньше, но было еще одно имя, под которым он мне, собственно, и представился, Кэндлмас… Так англикане называют день очищения Девы Марии и первого введения младенца Христа во храм. Празднуют его каждый год в строго определенный день, как Рождество. Он не привязан к лунному календарю, как, к примеру, Пасха.

Кто-то спросил о дате.

— Второе февраля, — ответил я.

В комнате воцарилось растерянное молчание. Так умолкают квакеры в ожидании, когда Бог заговорит чьими-нибудь устами, но Господь явно тянул с ответом. И тогда взговорил тихоня Уилфред:

— Мой любимый праздник.

Все, словно по команде, обернулись к нему.

— День сурка, — объяснил он. — Второе февраля. Самый толковый праздник в году. Выходит из норки сурок, и, если не видит своей тени, стало быть, весна будет ранняя. А если ясно и солнце светит, так появляется тень, и о весне можете надолго забыть. Еще шесть недель зимы обеспечено.

Я сказал:

— Сурок, байбак, мармотт. И все они родственники…

— …вудчака! — воскликнул Чарли Уикс, улыбаясь лукавой своей улыбкой. — Он же Чарли Вуд, он же Чарльз Брайхем Вуд. Бесследно пропал где-то в Европе вскоре после того, как в Анатрурии поднялась смута. Некоторые считали, что он погиб. Мы же придерживались несколько иного мнения. Мы были уверены, что это он нас заложил.

Я дал присутствующим время переварить услышанное.

— Кэндлмас имел кличку Вудчак, — сказал наконец я. — И она вполне соответствовала его осторожной манере вынюхивать и выслеживать. Он узнал, где живет Майкл, потом проведал, что в том же доме проживает его старинный знакомый Уикс, по прозвищу Мышь. Но сам подобраться к Мыши он не может.

— Я его еще в Анатрурии на дух не переносил, — заметил Уикс.

— И в качестве своего орудия использует Хобермана с котом в мешке. — Я поморщился: образ немного диссонировал со всем этим скопищем грызунов.

— А когда Кэппи выполнил задание, — продолжил за меня Уикс, — Кэндлмас его убил.

— В своей собственной квартире?

— Почему бы нет?

— И на своем драгоценном ковре? Да, Кэндлмас мог пожертвовать своим старым другом, но чтоб испортить такой ковер… Нет, это на него не похоже.

— А что, ковер и правда очень ценный? — поинтересовался Рэй.