Вор во ржи

Я пересек Мэдисон-сквер, отдав дань уважения статуе Честера Алана Артура, двадцать первого президента Соединенных Штатов и человека с еще большим количеством простых имен, чем у Джеффри Питерса. Дальше я пошел по Бродвею, пытаясь припомнить что-нибудь про Честера Алана Артура, а когда открыл лавку и выставил на тротуар столик с книжками («на ваш выбор — три книги за 5 долларов»), принялся рыться в своих запасниках, пока не нашел «Жизнь президентов» Уильяма Фортескью. Она была опубликована в 1925-м, заканчивалась всего лишь на Уоррене Гамалиеле Гардинге (одно имя, одна фамилия и в середине нечто непонятное). Книга явно предназначалась подростковой аудитории, хотя мне и трудно представить большое количество подростков, которые поспешат выключить телевизор и выяснить, что сказал Фортескью о Франклине Пирсе и Резерфорде Бёрчарде Хейсе (который, как вы заметили, мог похвастаться необычным вторым именем).

Томик Фортескью очень давно обитает в «Барнегат Букс»; он был еще в той партии, которую я приобрел вместе с магазинчиком у старого мистера Литзауэра несколько лет назад. Впрочем, продать его в ближайшее время я не надеялся, но это не означало, что он не достоин быть выложенным на прилавок. Это стоящая книга, из тех, что хочется иметь в своем книжном магазине, и я уже не первый раз обращался к ней за консультацией. Пару месяцев назад я позволил мистеру Фортескью просветить меня насчет Закари Тейлора, хотя сейчас не могу вспомнить ничего из прочитанного, равно как и почему тот меня заинтересовал. Тем не менее он у меня всегда под рукой — Фортескью, разумеется, а не Тейлор, — в том числе и сейчас.

Я держу эту книгу на прилавке и заглядываю в нее в периоды затишья, которых у букиниста предостаточно. Впрочем, нынче после обеда возникло некоторое оживление, и мне даже удалось кое-что купить и продать. Одна из постоянных покупательниц нашла несколько детективов, которых она не читала, а также редкое издание Фредерика Брауна, которого, кажется, читала, но не прочь перечитать. У меня была аналогичная мысль, поэтому я с сожалением наблюдал, как уходит книжка, в которую мне хотелось заглянуть еще раз. Но таковы правила игры.

Упитанный джентльмен с обвислыми усами очень долго листал шеститомную, в кожаном переплете «Историю Британии до норманнского завоевания» Омана. Я выставил на ней цену 125 долларов, но сказал, что могу уступить, если он купит все шесть томов, только не намного.

— Я вернусь, — сообщил он наконец и исчез.

Возможно, что и вернется, но я не очень на это рассчитывал. Покупатели (или, если быть более точным, — непокупатели) пользовались этой фразой как формулой прощания с продавцом, примерно как мужчина говорит женщине «я тебе позвоню». Может, позвонит, может, и нет, но в любом случае нет смысла сидеть и ждать у телефона.

Еще один посетитель приобрел книжку с лотка, заплатил за нее свои два бакса и попросил разрешения порыскать на полках. Я предложил ему не стесняться, но предупредил, что это опасная затея. Никогда не знаешь, когда наткнешься на книжку, которую не сможешь не приобрести.

— Я рискну, — сообщил тот и исчез между стеллажами.

Он заходил ко мне уже пару раз на протяжении последней недели, вид у него был вполне презентабельный, разве что чуть старомодный, от него слегка и вполне приятно попахивало виски. Это был мужчина лет шестидесяти — примерно того же возраста, что и человек, которого я видел в «Паддингтоне», загорелый, с тщательно ухоженными усами и бородкой клинышком. Бородка серебристо-седая, равно как брови и волосы на голове, по крайней мере в той части, что виднелась из-под рыжевато-коричневого берета.

Купил он у меня что-то впервые, и у меня сложилось впечатление, что эти два доллара он оценил как своего рода плату за вход. Некоторые любят проводить время в книжных магазинах — я тоже любил, пока не приобрел свой, — и мистер Серебряная Борода показался мне человеком, которому особо нечем заняться, да и негде. Нет, он не производил впечатления бездомного, для этого он был слишком ухожен, скорее, ему нужно было где-то провести время.

Если бы он задержался до шести, я бы мог попросить его помочь закрыть магазин. Но он ушел значительно раньше. В полшестого зазвонил телефон. Это была Элис Котрелл.

— Я снял номер, — сказал я. Про медведя я решил не сообщать.

— Сегодня вечером?

— Если все пойдет хорошо. Если нет — номер за мной еще на двое суток. Но я считаю — чем раньше, тем лучше.

Дальше наш разговор перешел на темы, о которых говорят мужчина и женщина, чьи отношения выходят за рамки отношений между продавцом и покупателем. Я понизил голос и продолжал говорить тем же тоном даже после того, как мистер Серебряная борода помахал мне, прощаясь, и отбыл. Мы поворковали некоторое время, потом она сказала «до свидания», а вскоре я занес столик в помещение. После этого налил свежей воды в миску Раффлса, подсыпал на тарелку сухого корма и проверил, приоткрыта ли дверь в туалет, если ему понадобится им воспользоваться. Потом запер входную дверь и отправился в «Бам Рэп».