Вор Времени

Никогда не Спорить: в обязанности Игоров не входит говорить вещи вроде: «Нет, фэр, это артерия». Мафтер всегда прав.

Никогда не Жаловаться: Игор никогда не скажет «Но это фа фто миль отфюда!»

Никогда не Отпускать Субъективных Замечаний: ни один Игор никогда не помыслит о том, чтобы заявить что-то вроде «Я бы на вашем мефте поработал над вашим фмехом».

И никогда, никогда не Задавать Вопросов: Игоры все до одного знали, что значит не задавать ВАЖНЫХ вопросов. «Хочет ли фэр чай фейчаф? — это еще ничего, но «Зачем вам нуфно фто девфтвениц?» или «И где, по-вашему, мне найти мофг в это время футок? — никуда не годились. Игоры были за преданное, надежное и вежливое служение с улыбкой или, по крайней мере, перекошенной ухмылкой или, возможно, просто с кривым шрамом на нужном месте. [12]

Вот поэтому Игор и начал беспокоиться. Все было не так, а когда Игор так считает, все действительно не так. И, безусловно, невероятно сложно внятно изложить это Джереми без нарушения Кодекса. Игору все больше становилось не по себе оттого, что кто-то может выглядеть столь откровенно сумасшедшим, будучи на вид совершенно нормальным. Однако он старался.

— Ее фветлофть вновь прибудет фегодня утром, — сказал он, пока они наблюдали, как еще один кристалл вырастает в приготовленном растворе. «И я знаю, что вы знаете это, — думал он. — Потому что уже пригладили волосы мылом и надели чистую рубашку».

— Да, — ответил Джереми. — Мне бы хотелось доложить о бoльших успехах. Однако я уверен, работа почти сделана.

— Да, это очень фтранно, правда? — Игор не мог упустить такой случай.

— Ты сказал странно?

— Мофите называть меня глупцом, но мне кафетфя, что мы фегда на пути к уфпеху, когда ее фветлфть пофещает наф, но когда она уходит, мы фталкиваемфя ф новыми туднофтями.

— Ты ее подозреваешь, Игор?

— Я, фэр? Я не иф тех, кто подофревает, фэр. Но в пофледний раф у наф трефнула делительная матрица.

— Ты же знаешь, я считаю, что это произошло из-за деформации в конструкции!

— Да, фэр.

— Почему ты так странно смотришь на меня, Игор?

Игор пожал плечами. То есть одно плечо на мгновение поравнялось с другим.

— Профто многое фофпадает.

— Она вряд ли бы платила нам так много, а затем саботировала работу, так? Зачем ей это?

Игор заколебался. Он опять чувствовал дыхание Кодекса на своем затылке.

— Я вфе еще думаю, та ли она кем кафетфя.

— Прости? Я не уловил.

— Думаю, мофем ли мы ей доверять, фэр, — терпеливо пояснил Игор.

— Ох, иди и проверь резонатор интеграции, хорошо?

Ворча себе под нос, Игор повиновался.

Второй раз Игор выслеживал их покровительницу до отеля. В тот день она пошла к большому дому в Королевском Переулке, где была встречена напомаженным человеком, устроившим из подношения ей ключей целое представление. Игор последовал за маслянистым до его конторы на соседней улице — потому что есть некоторые вещи, о которых не рассказывают людям, лица которых покрыты шрамами — и выяснил, что она просто расплатилась за арендованные апартаменты большим слитком золота.

После этого Игор обратился к давней Анк-Морпоркской традиции и заплатил кое-кому, чтобы за ее светлостью последили. Видят боги, в мастерской достаточно золота, а мастер совершенно им не интересуется.

Леди ЛеГион ходила в оперу. Леди ЛеГион посещала галереи. Леди ЛеГион брала от жизни все. Кроме того, что, насколько довелось выяснить Игору, она никогда не посещала ресторанов, и к ее дому никогда не подвозили продуктов.

Леди ЛеГион замышляла что-то недоброе. Игор сразу понял это. Она никогда не фигурировала в «Книге Пэров» Твепа или в «Альманак де Готик» или в любых других справочных изданиях, которые Игор, конечно же, проверил, и это означало, что ей есть что скрывать. Безусловно, он уже работал на хозяев, которым порой приходилось многое скрывать, и нередко в глубоких ямах по ночам. Но эта ситуация была кардинально другой в нравственном отношении. По двум причинам. Ее светлость не являлась его хозяйкой, а Джереми являлся — вот здесь зарыта преданность. Поэтому Игор и считал их нравственно различными.

Теперь насчет стеклянных часов.

Они выглядели практически завершенными. Джереми разработал устройство, тикающее позади циферблата, и Игору пришлось полностью сделать его из стекла. Но хуже всего был другой механизм, который поблескивал позади маятника и занимал тревожаще мало места: он уже был собран, но некоторые его части не пребывали в том же измерении где и остальные. Так или иначе, у часов был циферблат, а циферблат подразумевает стрелки, так что стеклянный маятник раскачивается, а стеклянные стрелки показывают каждый день точное время. Их «***» слегка напоминает звон склянок, словно кто-то постукивает ногтем по винному бокалу.

Игор посмотрел на свои унаследованные руки. Они начали волновать его. Теперь, когда стеклянные часы выглядели как часы, руки начинали трястись всякий раз, когда он проходил мимо.

тик

Никто в Гильдии Историков не замечал Сьюзен, которая сидела в их библиотеке и пролистывала горы книг, изредка делая из выписки.