Вор Времени

— Правда? Тогда тебе повезло, что настал конец света, — сказала Сьюзен. — Так вот, у хороших ведьм есть трюк, который они называют Одалживанием. Они могут проникать в разум животного. Весьма полезный навык. Но самое сложное здесь суметь выбраться. Пробудешь уткой слишком долго и останешься уткой. Умной уткой, наверное, даже с какими-то странными воспоминаниями, но все же уткой.

— Поэту Хоха однажды приснилось, что он бабочка, после чего он проснулся и сказал: «Я человек, которому приснилось, что он бабочка, или бабочка, которой сниться, что она человек?», — попытался внести свою лепту Лобзанг.

— Правда? — оживилась Сьюзен. — А кем он был?

— Что? Ну… кто знает?

— Как он писал стихи? — спросила Сьюзен.

— Пером, естественно.

— Он не парил в воздухе, выделывая многозначные узоры в воздухе и не откладывал яйца на капустных листьях?

— Об этом никто не упоминал.

— Тогда, вероятно, он был человеком, — сказала Сьюзен. — Интересно, но это никуда нас не приведет. И вообще можно договориться до того, что Ревизорам мечтается, что они люди, и их мечта стал явью. Хотя у них и нет воображения. Как и у моего дедушки, сказать по чести. Они могут делать только идеальные копии, а не создавать новое. Так что, как я думаю, сейчас они выясняют, чтo на самом деле значит быть человеком.

— И что это значит?

— То, что ты не так хорошо контролируешь обстановку, как тебе кажется, — она осторожно выглянула, чтобы оглядеть толпу на площади. — Ты знаешь что-нибудь о человеке, который соорудил часы?

— Я? Нет. Ну, не совсем…

— Тогда как ты нашел это место?

— Лю-Цзы считал, что их собирают здесь.

— Правда? Неплохая догадка. Вы даже выбрали нужный дом.

— Я, э, это я нашел дом. Я, э, знал, где я должен быть. Это звучит глупо?

— Еще как. Осталось только привязать бубенцы и намалевать голубых птичек. Но это может быть правдой. Я всегда знаю, где я должна быть. А где ты должен быть сейчас?

— Минуту, — сказал Лобзанг. — Кто вы? Время остановилось, миром завладели… сказочные чудища и сказки, а школьная учительница разгуливает по улицам?

— Самый лучший человек, из тех, кто мог быть, — сказала Сьюзен. — Мы не любим глупостей. Я ведь уже объясняла тебе, я унаследовала несколько талантов.

— Вроде независимости от времени?

— Это один из них.

— Странный талант для школьной учительницы!

— Мне подходит, — невозмутимо сказала Сьюзен.

— Вы вообще человек?

— Ха! Такой же как и ты. Хотя, не скажу, что у меня нет семейных скелетов в шкафу.

И что-то было в ее тоне, когда она произнесла это…

— Это не было фигурой речи? — откровенно спросил Лобзанг.

— Нет, не совсем, — ответила Сьюзен. — Эта штука на твоей спине, что произойдет, когда она перестанет вращаться?

— Естественно, мое время кончится.

— Ага. Значит, тот факт, что он стал замедляться и остановился, когда тот Ревизор играл в лесоруба, не играет никакой роли?

— Он не вращается? — запаниковав, Лобзанг попытался дотянуться до него и закрутился на месте.

— Похоже, у тебя тоже есть скрытый талант, — сказала Сьюзен, прислоняясь к стене и ухмыляясь.

— Пожалуйста! Заведите его!

— Хорошо. Ты…

— Это не смешно!

— Ничего, у меня вообще не слишком хорошо с чувством юмора.

Она схватила его за руки, когда он принялся бороться с лямками.

— Он тебе не нужен, понимаешь? — сказала она. — Это мертвый груз! Доверься мне! Не сдавайся! Ты создаешь свое собственное время. И не пытайся выяснить как.

Он в ужасе уставился на нее.

— Что происходит?

— Все хорошо, все хорошо, — произнесла Сьюзен, так терпеливо, как могла. — Такие вещи всегда пугают сначала. Когда это случилось со мной, рядом никого не было, так что можешь считать, тебе повезло.

— Что случилось с вами?

— Я узнала, кто мой дед. И не спрашивай. Лучше сконцентрируйся. Где тебе следует быть?

— Хм, уф… — Лобзанг огляделся. — Ну… мне кажется, нам туда.

— И не мечтаю узнать, как у тебя это получилось, — сказала Сьюзен. — И это в стороне от этой толпы.

Она улыбнулась и добавила:

— Смотри на это с положительной стороны. Мы молоды и в нашем распоряжении все время мира…

Она забросила гаечный ключ на плечо.

— Пошли, пройдемся кое по кому дубинкой.

Если бы еще оставалась такая вещь как время, то спустя пару минут после ухода Сьюзен и Лобзанга, в мастерскую с важным видом прошла маленькая фигурка около шести дюймов ростом, облаченная в черную мантию. За ней последовал ворон, который приземлился на дверь и с величайшим подозрением уставился на часы.

— Мне они кажутся опасными, — сказал он.

— ПИСК? — сказал Смерть Крыс, приближаясь к часам.

— Нет, и не пытайся стать героем, — сказал Вещун.

Крыса подошла к основанию часов и, осмотрев их с выражением «чем-они-выше-тем-ниже-им-падать», потыкала их косой.

Вернее, попробовала потыкать. Когда лезвие соприкоснулось с часами, последовала вспышка. На мгновение Смерть Крыс превратился в кольцо черно-белой раскраски вокруг часов и исчез.

— Говорил же, — сказал ворон, хохлясь. — Могу поспорить, чувствуешь себя последним дураком, правда?