Читаем Ворчание из могилы полностью

Теперь о «Времени для звёзд». Я совершенно не переживаю по этому поводу. Если [Далглиш] хочет сама сократить часть вступления – пусть этим занимается. Если она предпочитает, чтобы я сам его сократил, скажите ей, чтобы выслала главы, которые хочет сократить, с подробными инструкциями о том, какие части она хочет убрать и до какого количества слов хочет ужать. Или пусть делает это сама, если хочет.

Я не понимаю её критики по поводу привлекательности для возрастной группы. Раньше она жаловалась, что в «Беспокойных Стоунах» я лишил их рынка Вооружённых сил, сделав близнецов в начале истории на два года младше призывного возраста, несмотря на то, что им было уже по восемнадцать, когда история закончилась. Поэтому в новой книге я предусмотрительно сделал мальчика выпускником средней школы, что подразумевает восемнадцатилетнего – и теперь она мне говорит, что он слишком стар!

Разве «Stover at Yale»[62] не годится для школьников только потому, что герой слишком стар, чтобы учиться в колледже?

Начиная рассказ, я могу сделать своему главному герою любой возраст, какой она захочет. Но это может быть только один возраст. Если она скажет мне, какой возраст, по её мнению, является лучшим для рынка, в своей следующей книге я могу скроить главного героя под её требования. Но я не могу сделать его и призывником и школьником одновременно. И при этом я не могу запретить ему расти по мере продвижения истории. Для этого мне пришлось бы ограничиться простыми рассказами, в которых действие длится не больше нескольких недель. Такую штуку трудновато будет сделать в сюжетах с космическими путешествиями – но я могу и это сделать, если она пожелает.

ГРАЖДАНИН ГАЛАКТИКИ

11 декабря 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я закончил черновик следующего романа [ «Гражданин Галактики»], предназначенного для «Scribner». Текущее название – «Цепи и звёзды». Он так безобразно растянут, что мне понадобится две или три недели на сокращения. Я надеюсь, что обгрызенный вариант будет в руках машинистки перед Рождеством, и тогда я смогу послать Вам экземпляр для возможной продажи в журналы около середины января. Копия для «Scribner» будет готова по графику мисс Далглиш (какая дата в этом году?), но я пошлю её позже, потому что хочу сократить и сделать журнальную версию (взрослую) немного отличной от версии «Scribner» (детской). Как обычно, это – амбивалентная история, по своему характеру взрослая, но про мальчика и без секса, так что даже Великая Тётя Агата [63]ничего не сможет возразить. Но я хочу на сей раз попробовать слегка улучшить текст, немного сдвинув акценты, по-своему для каждой аудитории.

8 февраля 1957: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Алиса Далглиш назвала «Гражданина» лучшей историей Роберта на настоящий момент.

28 февраля 1957: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Больше никаких сокращений в «Гражданине», это очень компактная история, из неё больше нечего изымать. Мисс Далглиш хочет только одно очень маленькое сокращение, об организованной религии.

17 мая 1957: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Перейти на страницу:

Все книги серии Fanzon. Всё о великих фантастах

Алан Мур. Магия слова
Алан Мур. Магия слова

Последние 35 лет фанаты и создатели комиксов постоянно обращаются к Алану Муру как к главному авторитету в этой современной форме искусства. В графических романах «Хранители», «V – значит вендетта», «Из ада» он переосмыслил законы жанра и привлек к нему внимание критиков и ценителей хорошей литературы, далеких от поп-культуры.Репутация Мура настолько высока, что голливудские студии сражаются за права на экранизацию его комиксов. Несмотря на это, его карьера является прекрасной иллюстрацией того, как талант гения пытается пробиться сквозь корпоративную серость.С экцентричностью и принципами типично английской контркультуры Мур живет в своем родном городке – Нортгемптоне. Он полностью погружен в творчество – литературу, изобразительное искусство, музыку, эротику и практическую магию. К бизнесу же он относится как к эксплуатации и вторичному процессу. Более того, за время метафорического путешествия из панковской «Лаборатории искусств» 1970-х годов в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», Мур неоднократно вступал в жестокие схватки с гигантами индустрии развлечений. Сейчас Алан Мур – один из самых известных и уважаемых «свободных художников», продолжающих удивлять читателей по всему миру.Оригинальная биография, лично одобренная Аланом Муром, снабжена послесловием Сергея Карпова, переводчика и специалиста по творчеству Мура, посвященным пяти годам, прошедшим с момента публикации книги на английском языке.

Ланс Паркин

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Терри Пратчетт. Дух фэнтези
Терри Пратчетт. Дух фэнтези

История экстраординарной жизни одного из самых любимых писателей в мире!В мире продано около 100 миллионов экземпляров переведенных на 37 языков романов Терри Пратчетта. Целый легион фанатов из года в год читает и перечитывает книги сэра Терри. Все знают Плоский мир, первый роман о котором вышел в далеком 1983 году. Но он не был первым романом Пратчетта и даже не был первым романом о мире-диске. Никто еще не рассматривал автора и его творчество на протяжении четырех десятилетий, не следил за возникновением идей и их дальнейшим воплощением. В 2007 году Пратчетт объявил о том, что у него диагностирована болезнь Альцгеймера и он не намерен сдаваться. Книга исследует то, как бесстрашная борьба с болезнью отразилась на его героях и атмосфере последних романов.Книга также включает обширные приложения: библиографию и фильмографию, историю театральных постановок и приложение о котах.

Крейг Кэйбелл

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Принцип Дерипаски
Принцип Дерипаски

Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу». Это уникальный пример роли личности в экономической судьбе страны: такой социальной нагрузки не несет ни один другой бизнесмен в России, да и во всем мире людей с подобным уровнем личного влияния на национальную экономику – единицы. Кто этот человек, от которого зависит благополучие миллионов? РАЗРУШИТЕЛЬ или СОЗИДАТЕЛЬ? Ответ – в книге.Для широкого круга читателей.

Владислав Юрьевич Дорофеев , Татьяна Петровна Костылева

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное