Ворчуны в беде!

Мистер Ворчун слонялся по улицам, возможно, что-то искал (не знаю что), и вдруг увидел изгородь (или забор — он и сам позабыл) и бельевую верёвку. На ней сушились носок в горошек и мальчик, который не падал благодаря большим старым прищепкам, державшим его за уши. Быстрее, чем вы бы успели крикнуть «Повесьте мальчика на место, он не ваш... И вообще, он ещё не высох!», мистер Ворчун перегнулся через изгородь (или забор), стащил ребёнка и был таков.

Миссис Ворчунья ужасно обрадовалась. Это же самый лучший подарок её мужа! (За исключением разве что пары очень дорогих сандалий золотого цвета и старых, обмотанных скотчем щипцов для барбекю, которыми можно выщипывать волосы в носу.) Миссис Ворчунья плохо разбиралась в детях, но нисколько не сомневалась, что Лучик — мальчик.

Она твёрдо знала, что мальчикам полагается носить голубое, поэтому взяла из ящика стола мистера Ворчуна бутылочку с синими чернилами и вылила их содержимое в огромную кастрюлю с кипящей водой. Потом бросила туда несколько старых платьев, которые носила в детстве. Обычно она вытирала ими пыль, но после покраски они сделались очень даже нарядными. Миссис Ворчунья терпеть не могла, чтобы добро зря пропадало, поэтому угостила цветной жидкостью мужа. Напиток так понравился мистеру Ворчуну, что он даже попросил добавки. Куда меньше ему понравилось ходить два месяца с посиневшими губами и языком.

Лучик и сам по себе был довольно нелеп: левое ухо выше правого, а торчащие в разные стороны волосы НЕВОЗМОЖНО пригладить, даже если облить голову клеем и хорошенечко обмотать скотчем. Ну а в старом, облезлом голубом платье он стал выглядеть уж СОВЕРШЕННО нелепо.

Давайте я напишу вам это слово по буквам:

(А теперь и вы запишите его на каком-нибудь клочке бумаги и спрячьте в бороду до поры до времени. У вас нет бороды? Так попросите её себе на день рождения.)

Лучик был совсем крошкой, когда мистер Ворчун стянул его с бельевой верёвки. Он почти ничего не помнил о своих настоящих родителях. О папе вообще не осталось воспоминаний, кроме пары начищенных до блеска ботинок. С мамой он связывал ощущение тепла и уюта, а ещё — запах детской присыпки. Порой в памяти всплывали еле слышные обрывки песни — что-то о пушистых овечках, которые шевелили маленькими пушистыми хвостиками. Лучику казалось, что мама напевала её голосом ангела, который брал уроки пения у превосходного учителя.

Ворчуны по-своему привязались к Лучику, но свою любовь выражали причудливым способом. Я приведу несколько примеров (если они придутся вам не по вкусу, отведите их мне обратно).

Например, мистер Ворчун и миссис Ворчунья прекрасно знали, что мальчики не любят мыться, и никогда не мыли сына. Или вот ещё: они понимали, что ни один мальчишка не захочет прибираться в своей комнате, так что Лучик остался без комнаты. Он спал в коридорчике напротив их спальни.

Честно говоря, второй спальни в доме Ворчунов всё равно не было. Они жили не в обычном доме. Они жили в фургончике.

Нет, не в чудесном цирковом, ярко разукрашенном деревянном фургончике.

Вовсе нет. Даже не мечтайте.

Не в современном металлическом блестящем фургоне.

Нет, ни в коем случае.

Мистер Ворчун с отцом (мистером Ворчуном-старшим) построили этот фургон из всего, что под руку попалось. В дело пошли ветхий садовый сарай, коляска мотоцикла, полфургончика с мороженым и «всякое» (из коллекции всякой всячины): старый вольер для собак, деревянные доски, кофеварка, варившая кофе с пенкой. Стоило кому-нибудь увидеть фургон, который тащат за угол ослы Ворчунов, Топа и Хлоп, как этот кто-нибудь тут же делал ноги.

Ах да, Топа и Хлоп! Я давно подыскиваю момент, чтобы рассказать вам про них, и сейчас, по-моему, самое время.

Это брат с сестрой и/или сестра с братом. У них до смешного длинные милые уши и большие милые носы.

Раньше Ворчуны считали, что это один и тот же осёл, и называли его Топ-Хлоп, пока Лучик не объяснил им, что раз обоих ослов можно видеть одновременно, значит, их двое — брат и сестрёнка. Только тогда Ворчуны наконец поняли, что у них вовсе не один осёл, а ДВОЕ, и стали называть сестрёнку Топой, а брата — Хлопом.

(Вам, да и мне тоже, такое откровение, скорее всего, покажется глупым, но не забывайте, это же Ворчуны! Они на других не похожи. По крайней мере, не похожи на меня. А вот на счёт вас не знаю, насколько вы НЕЛЕПЫ. Надеюсь, клочок бумаги всё ещё хранится в самом надёжном месте — у вас в бороде?)

Чтобы отличить Топу от Хлопа, надо представить себе, будто их уши — стрелки часов. Уши Топы всегда показывают одиннадцать, а Хлопа — ровно час.

Если вы из моих объяснений ничего не поняли, а такое, как ни странно, иногда случается, то вот вам картинка.

Теперь всё ясно? Отлично!

Лучик отвечал в том числе и за ослов — каждый вечер отвязывал их от фургона, чтобы домик остался на месте даже в том случае, если Топа с Хлопом решат прогуляться.

Пока мистер Ворчун не снял Лучика с бельевой верёвки и не отдал его миссис Ворчунье, они сами отвязывали ослов. А вы, наверное, уже догадались, что Ворчуны не самые ответственные люди на планете.