Воришка снов

Я с трудом разлепила веки. Кожу жгло огнем, яркий свет белой лампы слепил глаза. Надо мной кто-то склонился, загородив светильник.

– Очнулась, слава Богу!

Семен. Это голос Семена. Я лежала на кровати, в домике на берегу озера, а вокруг хлопотали Семен и Алена. Значит, меня спасли. Вытащили на берег.

– Кхаа… – вместо голоса из горла вырвался надсадный хрип.

– Тише, тише, – Алена похлопала меня по плечу, – Ты ледяной воды наглоталась, все связки себе обморозила!

– Кхаа… Кхаак Уля?

– Все хорошо с Улей, – заверил друг, – поначалу ревела со страху, но сейчас, вроде, успокоилась. Они с Пашей внизу, смотрят что-то по телеку.

Я выдохнула и устало прикрыла глаза, давая двум парам рук втирать в меня разогревающую мазь и спиртовые настойки. На организм навалилось жуткое оцепенение – даже мысли текли в каком-то странном направлении. Вспомнилось, как я боялась засыпать в тринадцать лет, после первого моего опыта дрим-сталкинга. И как в 14 я научилась незаметно проникать во сны других людей. Как же это было давно…

«Прошлое в прошлом. Прошлое – слуга совести и враг любого убийцы. Прошлое мне не нужно».

Глава 5

Пробуждения

Когда так долго спишь,

Просыпаться невыносимо.

– Президент ожидает вас.

Я вяло кивнула. Простуда, заработанная на выходных, давала о себе знать – тяжелая, словно чугунная заготовка, голова никак не желала работать. Дико хотелось забраться под одеяло и отогреваться чаем или глинтвейном. Если удастся, сегодняшнее задание поручу Семену и его техникам, а сама поеду домой пораньше.

Встреча с президентом не напрягала нисколько – к ним привыкаешь после пяти-семи раз. В последнее время «просьбы» от первого лица государства стали поступать чаще – очевидно, для страны наступал очередной «тяжелый год». Черный бронированный лифт нес меня и двух охранников вверх. Я невольно улыбнулась – хорошо, что дрим-сталкеров никогда не коснется ни один финансовый кризис. Мы слишком ценны, чтобы позволять нашим зарплатам колебаться. Всему НИИ платят столько, что ни один стажер не захочет продаться врагу – потому что Родина и так закроет любую потребность. Ну и, конечно, идеологическая обработка идет нешуточная. Лично я считаю ее обязательной и необходимой частью обучения агентов, а вот, к примеру, Семен смотрит на «пропагандистскую пургу» с презрительным прищуром.

Створки лифта бесшумно разошлись – и все втроем мы прошли в небольшой кабинет. Здесь было не очень светло – окна из пуленепробиваемого стекла тем не менее закрывали два слоя тяжелых серых штор. Он сидел в углу, за широким, удобным и эргономичным пластиковым столом. Красное дерево и мрамор – это для торжественных приемов. В рабочей обстановке главное – удобство и комфорт.

– Здравствуйте, Светлана. Присаживайтесь.

Президент повел рукой, указывая на хорошо знакомое мне кресло. Каждая наша беседа начиналась с этого нехитрого ритуала: глава государства указывал на место, я благодарила и садилась.

– Вот досье на новую цель, – едва я опустилась в мягкий бархат гостевого кресла, Президент передал мне тонкую черную папку, – Подлежит уничтожению как можно быстрее.

– Кто он?

– Один очень неприятный американский политик. Если не убрать сегодня, завтра он пойдет на президентскую кампанию, и, когда его выберут, холодная война пойдет на новый виток обострения.

Я кивнула. Политик – так политик. Абсолютно наплевать.

«Я – твой меч и твой щит. Оружие в руке страны. Мне плевать, в кого меня направили».

– Вы в порядке?

Впервые на моей памяти глава государства отошел от обычного сценария нашего общения. Это несколько сбило меня с толку.

– А… Да, извините. Это обычная простуда, из-за нее я становлюсь слишком задумчивой.

Президент помолчал – и продолжил: