Ворюга в клеточку

– Это прекрасно! – дядя Зина чуть не опрокинул чашку от восторга. – Но если бы он стал великим режиссером…

– …У него тоже была бы новая квартира в Перловке и два гаража. Как у некоторых. У всяких охранников.

– Да! Какую такую ценность для государства представляет этот Хорьков? Скажите мне! Ну охраняет одних жуликов от других – и все! А педагог! Он взращивает в школе десятки будущих ученых, артистов, писателей…

– Охранников… – гнул свою линию Алешка. – Развелось их, да? На одной вашей улице сколько, плюнуть некуда.

– Ну, у нас-то их не так много. Хорьков этот, в семнадцатом доме, в пятиэтажке. Голубкин в частном доме. Да Сидоров, но тот уже на пенсии.

Ходили, бродили вокруг да около – наконец-то набрели. Улица Ясная, дом номер семнадцать. Пора прощаться с дядей Зиной.

Мы горячо пообещали передать «ребенку» горячий привет от горячо любящего папаши и самые добрые пожелания.

– Я бы ему кузовок клубники послал, – сказал на прощание дядя Зина, – да она еще только зацветать начала. А варенье посылать с вами опасно – опять какой-нибудь попутный милиционер съест. Пускай Игоряша сам приезжает. Оно верней будет.

Глава XV Попались!

Пежде чем искать семнадцатый дом, мы опять зашли на рынок и купили большую бутылку воды. Чтобы сразу напоить Акимова. После селедок его наверняка жажда томит.

Номер квартиры мы не знали. Но вышли из положения очень просто. Когда подошли к этой пятиэтажке, то в ряду выстроившихся вдоль фасада машин сразу же обнаружили старую знакомую. Синий «жигуленок» с вмятиной на попе и без мигалки на крыше.

– Начали? – спросил Алешка. – Вперед и вверх?

Мы не спеша и независимо пошли вдоль стоянки. Иномарка, иномарка. «Запорожец», иномарка, мотоцикл… Внимание – объект!

Проходим мимо «объекта». Алешка, не притормаживая, как ахнет пакетом по капоту. Синий «жигуленок» обидчиво мигнул фарами и завопил сигнализацией. Еще бы – если в пакете двухлитровая бутылка с водой. Завопишь!

А мы идем себе дальше. Но смотрим уже не на машины, на окна дома.

Никакой реакции. Возвращаемся. Машина Хорька уже замолкла. Алешка взмахивает пакетом – и этого оказалось достаточно. Наученная горьким опытом машина, не дожидаясь плюхи, снова закатывает истерику.

На этот раз успешно. Распахивается окно, высовывается знакомое лицо и орет на всю Ясную улицу:

– Хулиганье! Отойдите от машины!

– Это не мы! – кричу я с обидой. – Это тетя Зина! – и указываю куда-то в туманную даль. Где в самом деле заворачивает за угол дома какая-то тетя с собакой.

Так, все ясно. Первый подъезд, второй этаж. Мы внимательно ознакомились с домофоном, прикинули номер квартиры. И пошли в тенек, где на детской площадке резвились малыши.

Я сел на скамейку и спрятался за газету, Алешка затеял с детишками какие-то игры. Через пять минут на весь двор стоял гвалт: «Дядя Леша! Дядя Леша!»

А еще через пять минут самый смышленый малыш подошел к подъезду, нажал кнопку и сказал: «Дядя, у вас в гараже кто-то воет!»

Малыш вернулся и доложил дяде Леше:

– Он сказал, что у него нет гаража.

Понятно, немного просчитались. Повторим.

– Дядя, у вас в гараже кто-то воет!

Малыш едва успел отскочить от двери – она распахнулась во всю ширь, из нее вылетел Хорек и помчался по улице, бренча зажатой в кулаке связкой ключей.

А за ним, в некотором отдалении, мы с Алешкой. А за нами – огорченные малыши с воплями: «Дядя Леша! Дядя Леша!»

Малыши постепенно отстали. Но мы с Алешкой не отставали. Мчались по горячему следу.

Хорьков пробежал всю улицу, свернул к реке, распугал на ней всех полудиких уток, простучал сапогами по мосту и, взобравшись на пригорок, остановился у самого крайнего кирпичного гаражного бокса. Отдышался, осмотрелся, прислушался. Подошел к воротам бокса – в них была узкая дверца. Он еще раз огляделся, отпер ее и исчез в гараже.

– Ща он выйдет, – кровожадно возмечтал Алешка, – а мы ему: «Руки вверх!» – Он полез в карман за патронами. – А где ружье?

– Там, – выдохнул я. – На огороде. У дяди Зины.

– Ну ты детина! – выдохнул Алешка. – Беги назад! А я покараулю! – И он спрятался за большую деревянную катушку со свинцовым кабелем.

Я помчался на улицу Ясную. Я хорошо помнил, что повесил ружье на штакетник, когда мы поливали огород. И когда мы пили чай, оно так и висело там. А потом уже стало не до него.

Вот она – Ясная. Вот калитка дяди Зины… Запертая на висячий замок. Я его потрогал. Подергал.

– А он уехал, – сказал кто-то у меня за спиной.

Я обернулся – это была все та же женщина с ведрами. Наверное, тоже огород поливала.

– А куда? – тупо спросил я. Какая разница – куда он уехал. Сейчас перемахну через этот хилый штакетник и заберу ружье. Всего делов-то.

– Куда, куда? – проворчала женщина. – На охоту, стало быть.

– Почему на охоту?

– Потому что – дурак старый, – отрубила женщина. – Сама видела: запирает калитку, а за спиной у него ружье висит.

Отпад! По полной программе.

И я помчался назад. Фиг с ним, с ружьем. Как там Алешка?

Слава богу! Сидит себе за катушкой, мечтает. О ружье, наверное.

– Принес? – машинально спросил он, видя мои пустые руки. – Потерял?

– Дядя Зина с ним на охоту уехал.

– Супердень!