Воркута (СИ)

- Вот те коричневые пятна в коридоре, что мы видели, как бы намекают, что.

Осташ комично развел руками. Надька посмотрела на долговязого, который продолжал клацать и быстро повторять:

- Перчик, перчик. Перчик перчик…

- Ребят, пошли… - настороженно сказала она. – Меня этот придурок бесит.

- Нет, подожди..! – Илья осмотрелся, обвел стены коридора – гладкие, без единой выбоинки, без чего бы то ни было, что могло навести на какие-то мысли.

Загудел лифт, разошлись двери, и на них повеяло страшным смрадом – лифтерше видимо давно не попадалось пищи, и она до мяса искусала руку. Илья пошарил глазами по пошлым пластиковым стенам кабины, снова посмотрел на долговязого, который при виде лифтерши пришел в необычайное оживление и еще быстрее затараторил свой «перчик». И вдруг в его голове словно что-то щелкнуло и взорвалось ослепительным светом понимания.

- Стойте… Кажется… кажется, я понял!

- Ну..? – Осташ скрестил руки на груди и посмотрел на него с усмешкой.

- Слушай, что он говорит!

- Да херню он говорит! – Осташ сплюнул на пол.

Надька приоткрыла рот и неуверенно произнесла:

- Кажется, он всегда повторяет свой «перчик» в определенной последовательности…

- Да! «Перчик. Перчик-перчик-перчик. Перчик-перчик»! Один, три, два! Ни разу не сбился!

- Ну и что это значит? – пожал плечами Осташ.

- Блядь, какой ты тупой..! – бросила Надька. – Надо искать что-то, связанное с цифрами. Что здесь связано с цифрами?!

- Панель кнопок в лифте! – осенило наконец Осташа.

- Вот только куда мы уедем… - Надька бросила опасливый взгляд на лифтершу.

- Пока не попробуем, не узнаем, - решительно сказал Илья, подошел к лифту и осторожно протянул руку к панели.

Лифтерша засопела, засучила короткими ручонками, пытаясь дотянуться до него. Как только Илья нажал кнопки, внутри шахты что-то грохнуло, ухнуло, засвистело, и тут же снизу из необъятных телес лифтерши рванулись железные штыри, пронзив ее насквозь. Одна из арматурин высунулась из приоткрытого рта, и сипение и стон твари как будто соскользнули по штырю обратно в горло. Громко охнула Надька, выматерился Осташ. Снова лязгнуло внизу, и туша лифтерши ухнула в необъятную шахту – пол исчез на несколько секунд, словно дно у плохо заклеенной коробки, и Илья успел увидеть, что ноги твари вросли в ее необъятное брюхо. Пластины пола снова сошлись, и Осташ протянул:

- Ну ты блин даешь, Илюха… Никто раньше не…

- Никто не догадался, - завершила за него Надька.

- И куда поедем, на какой этаж?

- Нам нужно на этаж ниже, - уверенно сказал Илья.

- Почему именно туда?

- Потому что только там в обозримом пространстве этого дома растет перец!

- Эти листья..! – воскликнула Надька.

- У друга на даче жена выращивала, - бросил Илья. – Поэтому я знаю, как он выглядит. Думаю, нашему долговязому дружбану нужен перец.

Они забрались в кабинку, он набрал на панели 1523, и лифт дернулся и поехал вниз. Когда открылись двери, Осташ отступил к задней стенке кабины, а Надька высунулась в проем, поводила носом, пожала плечами:

- Темнотища...

Окон на этаже не было, и скудный желтый свет лился из металлического конусообразного светильника. Илья сделал осторожный шаг из кабинки, осмотрелся – коридор бесконечно тянулся в обе стороны, и тьма слабо разбавлялась редкими лампами, расположенными с интервалом в несколько метров.

- Как странно, мы же видели с нашего этажа, что тут есть окна, - протянула Надька, выходя из лифта.

- Тут своя геометрия, - кинул Осташ.

Весь коридор утопал в зелени – прямо из бетона, из трещин в полу росла трава, перемежающаяся полевыми цветами, стены густо покрывали плети ползучих растений и выпуклые колонии мхов и лишайников. Все это разнотравье тихо колыхалось, словно его ласкал деликатный летний ветерок, вот только дуть ему было совершенно неоткуда.

- И как мы найдем тут перец? – покрутила головой Надька. – Все ж заросло к чертовой матери.

Они медленно двинулись по коридору, раздвигая коленями траву и вглядываясь в море зелени. Лифт в обозримом пространстве был всего один - тот, в котором они приехали, двери не сошлись и из кабины сочился слабый свет. Отойдя от на пару десятков метров, Илья увидел нишу в стене - на бетоне был выведен глаз с прикрытым веком.

- Смотрите внимательнее, ищите, - сказал он и указал на небольшую розетку листьев – это оказался огуречный куст с крошечным огурцом посредине.

Осташ, тихо матерясь под нос, нагнулся и принялся раздвигать траву, елозить руками в зеленом крошеве. Они шли по коридору, словно заядлые грибники, заглядывая под каждый лопух и шаря в особо густых пучках зелени. От травы поднимался одуряющий дух, тихо шелестели листья под их ногами, но Илье почему-то было жутко – этот полутемный заросший коридор пугал его больше всего, что он видел в Дупликации. Вдруг подняла голову Надька, замерла, как собака на охоте, настороженно спросила:

- Слышите..?

- Ничего я не слышу, кроме того, как твои толстые ляжки друг о друга трутся, - проворчал Осташ, утирая пот со лба.

- Да пошел ты, – беззлобно ответила Надька. – Неужели не слышите?