Ворлок из Гардарики

— А пока ты с мыслями собираешься, — продолжил Хродгейр, — я сделаю то, что обещал своим людям. Скажу вису на твое спасение.

Он расправил пальцами усы и нараспев произнес:

Путь китов в скитаниях
Скальд торил без устали.
Видимо-невидимо
Повидал диковинок.
Поле волн восполнило
Див чудесных перечень.
Благодарны хирдманы
Ньёрду за подарочек.[16]

Викинги одобрительно загудели. Вратко не понял ничего. Странные вирши… Есть ритм, есть завораживающее чередование звуков, но смысл непонятен.

Новгородец откашлялся и под внимательным взглядом Хродгейра заговорил.

Рассказывал он долго, сбивчиво, перескакивал с одного на другое, возвращался по той причине, что забыл какую-то мелочь. Его слушали внимательно, не перебивали. Подошел Сигурд, прижимая к груди одежду, остановился и молча ждал, пока парень закончит.

Когда Вратко смолк, викинги какое-то время молчали. Олаф тёр затылок. Хродгейр подергивал себя за ус.

— Что ж, ты сказал, я услышал, — рассудительно заметил он наконец. — Я слышал о Гюнтере из Гамбурга. Люди говорили о нем как о честном купце.

— Да как же… — задохнулся Вратко.

— Погоди, парень, — вмешался Сигурд. — Знаешь, Хродгейр-скальд, до меня доходили слухи — Гюнтер слишком жадный, за излишек прибыли, говорят, удавиться готов.

— Это не грех для купца.

— Верно. Не грех. Но церковники из Рима могут приплачивать ему за услуги. И хорошо приплачивать. У ихнего Папы, говорят, золота куры не клюют.

— Может быть, — кивнул предводитель. — Дело не в этом. Брать деньги у священников не возбраняется. Не будет великим грехом и убить случайно человека, с которым поспорил. Убил? Помолись, заплати виру родственникам и живи, как жил. Вот выбросить человека за борт и не попытаться его спасти — грех, которого я не понимаю…

— Убивать таких, — пробурчал Олаф.

Вратко от всей души с ним согласился.

— Новгородец, — обратился к нему Хродгейр после недолгого размышления. — Новгородец, мы идем к конунгу Харальду. Вскоре в Англии предстоит славная потеха для тех, кто помнит, с какого конца за меч берутся. Мы отстали от хевдинга Торира, который ведет три корабля, на пять-шесть дней пути… Задержались в Бирке, но тебе до этого дела нет… Меня заинтересовал твой рассказ. Если бы я не спешил так, то отправился бы в Хедебю и выяснил бы, кто из вас прав, а кто виноват. Сейчас не могу. Прости, но не могу… Если ты хочешь, я могу высадить тебя в Хедебю. Попробуй найти управу на Гюнтера. Но, признаюсь честно, я мало верю в твой успех. Даже если правда на твоей стороне, понадобятся деньги, много денег. И, боюсь, у Гюнтера Гамбуржца их найдется больше. Есть второй путь. Плыви с нами. Ты, я вижу, крепкий паренек, хоть и молод еще…

— Мне семнадцать! — хрипло воскликнул Вратко.

— Отлично. В свой первый поход я отправился в четырнадцать. А первого врага зарубил в пятнадцать. Пойдем с нами, новгородец. Буду говорить откровенно, ты удачлив, я чувствую…

— Ну да… — недоверчиво протянул парень. Сам себе он вовсе не казался везунчиком.

— Ты не захлебнулся во сне. Тебя не тронули чайки. Никакая тварь не поднялась из глубины, чтобы сожрать тебя. Мой корабль наткнулся на тебя в тумане. Это ли не везение?

Хродгейр обвел глазами своих викингов и сказал:

Синью поля Ньёрдова
Мнил словен проехаться.
Полонен был волнами
С бочкою в объятиях.
Зло глаза таращило,
Тщилось взять везучего.
Молниеметатели
Помогли, не выдали.

И снова бородатые здоровяки — рыжие, белобрысые, русые, седоватые — выразили одобрение. Так, будто каждое слово Черного Скальда являлось для них откровением. Вратко снова ничего не понял и дал себе зарок — выяснить, что это за строчки произносит предводитель норвежцев.

— Я считаю, что твое везение — дар богов, — вел дальше Хродгейр. — Каких? Не знаю точно. Да разве это важно?

«Что я буду один делать в Хедебю? — подумал Вратко. — Здесь хоть относятся как к человеку, а не как к скотине бессловесной. И если они идут к Харальду Суровому, может, и мне удастся побывать в Англии? Да об этом я и мечтать не мог в Новгороде… Новгород… Хочется ли мне туда возвращаться? Ну, разве что мать повидать, попросить прощения, что батюшку не уберег. И горсть родной земли взять на память. А больше не для чего. Вот отомщу Гюнтеру, тогда подумаю».

— Знаешь, почтенный, — обратился он к викингу. — Я, пожалуй, пойду с вами.

Скальд кивнул:

— Что-то подсказывает мне — ты не пожалеешь.

— С такой-то удачей! — поддакнул Сигурд.

— А если от его удачи чуток перепадет и нам… — вмешался рыжебородый викинг, чей лоб украшал длинный багровый рубец.

— То с таким везением хоть в Йотунхейм! — закончил Хродгейр.

Он протянул словену руку, помог встать.